Я сказал – саранхэё!

Помощник выводит меня из кабинета и идет немного впереди, показывая дорогу и рассказывая об отделе и сотрудниках. Переваривая всю эту информацию, я не замечаю людей, которые идут нам навстречу. Я просто иду и по возможности задаю вопросы, которые меня интересуют. Поэтому я и не замечаю, как равняюсь с двумя мужчинами ровно до тех пор, пока чья-то рука не хватает меня больно за предплечье и не останавливает.

– Сасен[1]? – громкий мужской голос раздается возле моего уха. Я резко поворачиваюсь вполоборота и встречаюсь взглядом со знакомыми миндалевидными карими глазами. Они смотрят на меня злобно, практически презрительно. Хватка на плече усиливается. Ну здравствуй, Ким Джухен!

[1] Сасен (в пер. с корейского одержимая фанатка)

3. Я – Ким Джухен

– Со Хва! Девчонка, подправь макияж Киши! – фотограф отрывается от своей аппаратуры и придирчиво смотрит на меня и моих товарищей по группе. – Быстрей-быстрей!

На сцену прибегает молодая девчонка-стилист с косметичкой на поясе, вытаскивает салфетки и подправляет испорченный ярким и чересчур теплым светом софитов макияж синеволосому Киши, самому талантливому танцору в нашей группе. Я равнодушно наблюдаю за этим и поглядываю на настенные часы фотостудии. Сегодняшняя фотосъемка уже затянулась и я порядком устал. После вчерашнего перелета и идиотской сцены в аэропорту, я ощущаю какое-то неприятное и давящее чувство. Словно на меня надвигается нечто жуткое.

– Джухен? – Джессон кладет мне руку на плечо и слегка наклоняет голову в бок. – Ты сегодня непривычно мрачен. Что случилось?

– Ничего, – я стряхиваю его руку и натягиваю ослепительную улыбку. Джессон мой лучший друг, но если я ему скажу, что меня не отпускает предчувствие чего-то ужасного, он потащит меня либо в храм, либо в бар. Ни то, ни другое мне сейчас не подходит. В ближайшие дни должен пройти кастинг в новую дораму, которую спонсируют и продвигают Хонсок групп. И я не могу его пропустить, мой менеджер Кибом с трудом достал черновик сценария и уверял меня, что роль в этой дораме поможет продвинуться моей актерской карьере.

Джессон смотрит на меня внимательно и надувает губы будто бы обижаясь.

– Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все-все, я же твой сонбэ[1], – он подмигивает мне.

– Ты старше меня всего на полтора месяца, – я складываю руки на груди, прежнее чувство надвигающейся беды отходит в сторону, когда Джессон начинает дурачиться. А фотограф, наконец, решает продолжить съемку.

Что бы ни случилось, какие бы у меня ни были проблемы, я должен отработать на 100% любой концерт, репетицию и даже обычную фотосъемку для создания нового мерча по нашей группе.

Я и четверо моих товарищей – Джессон, Киши, Джин и Кан осознаем это. Только прикладывая максимум усилий и работая над собой, у нас получилось достигнуть популярности.

– Съемка закончена! – выкрикнул ассистент фотографа и поклонился сначала нам, а затем остальной съемочной группе. – Благодарим вас за работу!

Моя группа тоже поклонилась и поблагодарила всех за их труд. И мы отправились в гримерку. Нужно убрать макияж, который нам нанесли и переодеться. Через пару часов начинается репетиция. У моей гримерки меня встречает Кибом. Он стоит у двери и разговаривает по телефону, но, едва увидев меня, извиняется и отключается.

– Джухен! У меня отличная новость! – он заходит со мной в гримерку и плюхается на диван.

– Какая? – я сажусь в кресло у зеркала и, достав салфетки для снятия макияжа, вытираю лицо.

– Мне звонил продюсер Пак, он сказал, что режиссер заинтересован в твоем участии в дораме. Тебе нужно приехать сейчас же на кастинг в Хонсок групп.

– У меня скоро репетиция, – я устало смотрю в зеркало на свое бледное лицо и хмурюсь. То чувство приближающейся беды опять вернулось.

– Опоздаешь или пропустишь, ты сам сказал, что эта роль тебе нравится. Если не поедешь, они найдут другого актера.

– Я понимаю, сообщи группе, что меня не будет на репетиции, я переоденусь.

– Хорошо.

Мне требуется двадцать минут, чтобы переодеться и освежить лицо. И еще почти сорок минут на то, чтобы Кибом отвез меня в продюсерский центр. Большое здание Хонсок групп разделено на две части. Первая – это отделение, отвечающее за рекламу, съемки дорам и актеров. Вторая включает в себя музыкальный лейбл – PRT, он отвечает за музыкальных исполнителей.

Я захожу в центральное здание и вместе с сопровождающим меня менеджером иду на встречу с продюсером и режиссером.

– Где они нас ждут?

– У господина Пака, у него как раз закончилась встреча со сценаристом, – отвечает Кибом, отрываясь от вечных сообщений в телефоне. – Они привлекли к сценарию оригинального автора новеллы. Говорят, он приехал из другой страны.

– Иностранный сценарист? Зачем? – я немного недоумеваю. Мы добираемся на лифте до нужного этажа и сворачиваем в коридор.

– Так новелла написана зарубежным автором. Из России, ведь и главная героиня русская девушка.

– России? – я прикусываю губу. Я не читал новеллу, только сценарий, но, кажется, и правда героиня была из России.

Коридор, по которому мы идем довольно длинный и просторный. На стенах висят постеры популярных дорам, принадлежащих Хонсок. Сначала я смотрю на них, но затем слышу английскую речь и поворачиваю голову, чтобы понять, кто говорит.

Навстречу к нам идут двое. Личный помощник продюсера Пака и девушка. Она задает вопросы и кивает, когда слышит ответ. От этого простого движения ее длинные темно-русые волосы выбиваются из-за плеч и падают на грудь. Она легким движением откидывает их назад и, не замечая нашего приближения, продолжает говорить с помощником. Когда до нашего сближения остается всего несколько шагов, я могу заглянуть ей в глаза. Серые с черным ободком и чертовски знакомые. В душе все разрывается от злости. Что эта девица здесь забыла? Почему в здание Хонсок пустили одержимую фанатку?

Мы поравнялись, но она так и не обратила на меня внимания, и тогда я совершил глупость. Мне нужно было пройти мимо и доложить менеджеру и продюсеру о ней, но вместо этого я схватил ее за предплечье и сильно потянул назад.

– Фанатка! – рассерженно почти выплюнул это слово я.

Она растерянно развернулась ко мне, и мы по-настоящему встретились взглядами. Мой злой от ее присутствия и ее удивленный.

– What’s problem mister[2]? – она отвела от меня взгляд, посмотрела на мою руку, держащую ее, и обернулась к помощнику продюсера и что-то сказала.

– Господин Ким, мисс спрашивает, почему вы ее держите, – похоже, помощнику и самому интересно, что происходит, потому что он, да и Кибом тоже смотрят сейчас на нас с огромным интересом.

– Это я хотел бы узнать, почему сумасшедшая фанатка свободно разгуливает по  зданию Хонсок? – мужчины удивленно смотрят на девушку. Она наивно, словно ничего не понимает, хлопает длинными черными ресницами и опять обращается к помощнику.

– Мисс спрашивает, кто вы такой? – помощник, кажется и сам не понимает, что происходит.

– Что значит "кто я такой"?! – я резко отпускаю ее руку, и она хмуро поглаживает то место, где я сильно сжимал. – Я Ким Джухен! А ты – моя чертова фанатка! Девчонка из аэропорта, которая специально облила меня кофе.

– Джухен, что происходит? – Кибом обращается ко мне, но я продолжаю смотреть на девицу, словно она может прямо сейчас взять и сбежать. Вчера, в нашу первую встречу, я запомнил только ее лицо, симпатичное с большими серыми глазами и бледно-розовыми губами. А сейчас мог оценить и запомнить все остальное. Она все так же стоит в шаге от меня, не слишком высокая, ее макушка едва достигает моего подбородка. У нее тонкая, почти изящная фигурка, но с заметными формами, которыми она точно отличается от большинства кореянок.

– Я уже сказал. Она фанатка и ее нужно отсюда убрать.

– Господин Ким, мисс – наш новый сценарист, – объясняется помощник. – Она приехала для адаптации новеллы "Вечная зима". Мне кажется, произошла какая-то ошибка.