Страница 11 из 28
Она на МКАДе попала в пробку, простояла там почти час, возмущаясь беспорядком на дорогах, невероятным количеством машин и дураками за рулём, которые лезли со всех щелей.
Наконец Надежда въехала в район, где они жили. Сократила дорогу, проехав между дворами. Поставила автомобиль за поворотом и почти бегом направилась к дому.
– Ну что я могу сказать, – Казимир Львович, несмотря на возражения Николая, был вызван Надей сразу, как только она увидела мужа. Доктор приехал довольно быстро, осмотрел больного, теперь обратился к его супруге. – Скорей всего, небольшое смещение позвонков, так я предполагаю, либо перенапряжение мышц. По-хорошему, ко мне бы на обследование в клинику, а, Николай?
– Только не сейчас, Казимир Львович, – тот покачал головой. – Вообще, всё это так некстати, – он переглянулся с Надей.
– Болезнь никогда не бывает кстати, – пожал плечами доктор, достал блокнот, размашистым почерком написал на нём названия лекарств, которые необходимо приобрести. – Вот пока это, а там посмотрим. И, Надежда, всё-таки уповаю на ваше благоразумие, вы в семье самая рассудительная и ответственная, не откладывая в долгий ящик – приведите ко мне супруга на приём.
– Хорошо, Казимир Львович, – она кивнула, – я поняла вас, – проводила доктора до двери. – Подождите меня, пожалуйста, выйдем вместе, как раз схожу в аптеку, – тут же решила она.
– Как поживает Владимир Григорьевич? – спросил он уже на улице. – Мы давно не виделись. Как его сердечко?
– Бодр и в хорошем настроении. На сердце давно не жаловался, ваших предписаний, насколько мне известно, исправно придерживается, – ответила Надежда. – Они сейчас всей семьёй на даче. Ванятке там очень нравится, – она улыбнулась.
– Кто бы мог подумать, что у Володи в таком возрасте появится ещё один сын, – усмехнулся доктор. – Непросто, конечно, сейчас его растить, хотя с другой стороны, мальчишка для него как глоток свежего воздуха. Будьте здоровы! – он чинно поклонился. – Звоните, если что, – сел в машину.
– Большое спасибо, Казимир Львович, – Надя проводила автомобиль взглядом.
Домой вернулась через полчаса, натёрла спину супруга мазью, дала ему таблетки, уложила в кровать, укутав одеялом. Открыла окно, но так, чтобы не создать сквозняк, а хорошенько проветрить.
– Ты же голоден, – спохватилась она, намереваясь пойти на кухню.
– Не хочу есть, Надюш, посиди со мной, – Николай взял её руку, прижал к своим губам. – Я так рад, что ты приехала, – признался он. – Когда нездоровится, то, если честно, одному несладко.
– А почему ты не позвонил сразу, как прихватило, Николенька? Ну что за пустое геройство? – она внимательно посмотрела на мужа – заметно было даже по лицу, что боль отпускает. – Лучше, чтобы я звонила и волновалась?
– Не лучше, конечно, ты права, – он вздохнул. – Но я думал, что скоро отпустит и не хотел раньше времени тебя волновать. И потом, я же мужчина, стиснув зубы, должен терпеть боль.
– Да-да, рыцарь без страха и упрёка, – Надя поправила ему одеяло. – Я всё-таки приготовлю что-нибудь.
– Успеешь, посиди со мной ещё немного, ладно? – попросил он.
– Ну, хорошо, – устроилась на краешке кровати, стала гладить мужа по ладони.
– Спина перечеркнула мне всё планы, – немного помолчав, обречённо произнёс Николай. – Я же собирался на выставку, найти куратора, узнать всю информацию о владельце аграфа. Надеялся, что всё выясню и либо успокоюсь – если аграф не принадлежит моему отцу, либо… – он замолчал.
– Коля, а если второе либо? – Надя нахмурилась. – Ты понимаешь, куда нас может вывести эта ниточка? Тебе не кажется, что надо поставить в известность хотя бы Турчанинова?
– Я думал об этом, – тут же отозвался он. – Но меня останавливает одно: а вдруг мы ошибаемся и аграф чужой? Вдруг он просто очень похож на тот, что был в коллекции?
– Вот Турчанинов и выяснил бы это, ему-то как раз проще, чем нам, – сказала Надежда.
– Возможно, ты права. Но я как вспомню его ухмылку и вечные упрёки в том, что я мало уделял внимания семье, что скрывал улики, да и вообще… – он замолчал, сдвинул брови. – Не забывай, что преступником оказался мой собственный сын.
– Да, но за поступки Вилли ты не нёс ответственность, да и сейчас не несёшь, тем более в своё время не принимая участие в его воспитании, – напомнила Надя. – Подумай, мне кажется, всё-таки Турчанинов имеет право знать о том, что ты обнаружил на выставке. Материалы дела сохранились, фотографии гарнитура тоже, там ведь подробное описание.
– Не хочу с ним пересекаться, не хочу, по крайней мере, пока, – он дотронулся до руки жены. – Надюш, я посплю немного? Так вдруг спать захотелось, сил нет терпеть.
– Конечно, Коленька, отдыхай, – закивала она, поднялась с места. – А где выставка проходит? – спросила уже у засыпающего мужа.
– В Сокольниках, завтра закрытие, – сказал он и провалился в сон.
Надежда тихонько закрыла за собой дверь, приготовить ужин она ещё успеет, а вот, если задержится дома, то на выставку сегодня точно не попадёт. Очень интересно посмотреть на этот самый аграф.
Она без труда нашла выставочный павильон в Сокольниках, вошла в него, до закрытия оставалось полтора часа. Народу было уже немного, видимо, основная масса интересующихся удовлетворила своё любопытство. Ну, и надо признать, что тема выставки несколько специфична и рассчитана на определённую аудиторию.
– Подскажите мне, пожалуйста, где здесь зал с украшениями XIX века? – обратилась Надежда к молодому человеку в очках с роговой оправой, он стоял на входе в один из залов и наблюдал за посетителями.
– В самом конце анфилады, – указал он рукой.
– Благодарю вас, – она кивнула и заторопилась в указанном направлении, стуча каблуками по гладкому полу.
В самом дальнем и самом маленьком зале было всего несколько выставочных стендов, Надя заинтересованно стала рассматривать каждый. Чего здесь только не было: большая шестиугольная золотая печатка, пара вычурных перстней с каменьями, хотя при входе в зал Надя успела прочесть, что уже XIX век положил конец неумеренной роскоши мужских украшений. Драгоценности стали признаком не богатства, а вкуса. Наверное, потому и мужские броши на выставке были из чернёного серебра с довольно сдержанным рисунком. Несколько запонок – тоже без причудливостей, булавки для галстука, правда, с камнями, но опять же смотрелись сдержанно. Три брелока и все они почему-то на морскую тематику.
Отдельно на синем постаменте находился позолоченный лорнет, а к нему вот такой текст: «Некоторые (петиметры в театре), подняв кверху голову и приложа к глазу лорнет, смотрели на сидящих в ложах женщин, и как скоро сей лорнет устремлялся на какую женщину, то она тихонько отворачивалась, приятно усмехалась и потрогивала искусно или ленточкою на шее, или опахалом; такое жеманство продолжалось непрестанно до самого того времени, как смотритель в лорнет оборачивался к другой женщине, которая в ту же минуту принималась за такие же ужимки». И.А. Крылов «Почта духов…». 1789 год.
Надя усмехнулась и последовала к следующему в зале стенду.
Глава 13
Дима лежал в кровати и читал книгу. Мира сидела у зеркала и рассматривала своё отражение в нём: то тёрла веко, то оттягивала уголок глаза, проводила пальцем по бровям, а затем и вовсе показала себе язык. Дима украдкой наблюдал за женой, но ничем не выдавал себя. В какой-то момент она повернулась и посмотрела на него, но он никак не отреагировал – продолжал читать.
– Интересная книга? – наконец прервала тишину Мирослава.
– Я только начал, но уже интересно – «Легенды купеческой Москвы», – не прерывая чтения, ответил он, лишь перелистнул страницу.
– Я что-то не видела у нас на полках эту книгу, где ты её взял? – не унималась Мира. Она взяла со столика расчёску и провела ею по своим волосам.
– В книжном магазине, – пояснил он, поправил очки, но на Миру даже не посмотрел.
– А когда ты туда заходил?
– Тебе назвать дату? – усмехнулся в книгу.