69

«Мно­гие внут­ренние из­ме­нения, про­ис­хо­дящие с че­лове­ком, не­оче­вид­ны для са­мого че­лове­ка до по­ры до вре­мени. Но, ти­хим са­пом, они всё же про­из­во­дят с ним свою ра­боту до на­бора „кри­тичес­кой мас­сы“. И как толь­ко она бу­дет наб­ра­на, она выль­ет­ся в дей­ствие, яв­ляя се­бя вов­не».

Что взять с гу­сени­цы? Кро­ме то­го, что она ла­зит по вет­кам, и жрёт, жрёт, жрёт всё на всем пу­ти. Пол­за­ет и жрёт, пол­за­ет и жрёт. Всё, что мо­жет прий­ти в го­лову при ви­де её сти­ля жиз­ни — ка­кое от­вра­титель­ное соз­да­ние! Кро­ме неп­ри­яз­ни при встре­че с ней ни­каких бо­лее эмо­ций. Это тот «учас­ток» её жиз­ни, ко­торый ви­ден для ок­ру­жа­ющих. И ко­торый не вы­зыва­ет сколь ни­будь сим­па­тий ни к са­мому соз­да­нию, ни к её по­веде­нию/сти­лю жиз­ни.

Но од­нажды на­чина­ет что-то про­ис­хо­дить. Гу­сени­ца пе­рес­та­ет жрать. И… на­чина­ет как-то стран­но дви­гать­ся. По ме­ре её дви­жений вок­руг неё об­ра­зу­ет­ся ко­кон. И всё. Нет гу­сени­цы.

Про­ходит вре­мя. И в один прек­расный день ко­кон про­рыва­ет­ся из­нутри и на свет из это­го ко­кона вы­бира­ет­ся Неч­то. И что это!? Как это!? Раз­ве та­кое воз­можно!? Что за прек­расное соз­да­ние!?

Есть лю­ди в этом ми­ре, ко­торые про­ходят весь путь та­кого пре­об­ра­жения. От на­чала до кон­ца.

Од­нажды ро­див­шись в этот мир, они ве­дут се­бя как гу­сени­цы. Пол­за­ют ку­да при­дет­ся и жрут всё по­падя, без раз­бо­ра. Смот­рят на се­бя в зер­ка­ло и ви­дят гу­сени­цу, во­об­ра­жая се­бя прек­расной ба­боч­кой. Так про­ходит мно­го дней, лет и да­же де­сяти­летий… По­ка вдруг с ни­ми не на­чина­ет что-то про­ис­хо­дить. Что имен­но, они са­ми не по­нима­ют. Но что-то про­ис­хо­дит… Они на­чина­ют как-то стран­но «дви­гать­ся». И пе­рес­та­ют пол­зать, ку­да при­дет­ся и жрать всё по­падя.

Они вдруг на­чина­ют ис­пы­тывать ка­кие-то но­вые пе­режи­вания и чувс­тво­вать, что не чувс­тво­вали ни­ког­да ра­нее. Они вдруг на­чина­ют ис­пы­тывать удо­воль­ствие от у­еди­нения. Нес­мотря на то, что ещё не­дав­но не пред­став­ля­ли се­бя без оп­ре­делен­но­го ок­ру­жения и ак­тивнос­ти.

Об­во­лаки­вая се­бя ко­коном у­еди­нения, они всё бо­лее и бо­лее пог­ру­жа­ют­ся в ат­мосфе­ру со­вер­шенно ка­чес­твен­но но­вых пе­режи­ваний, ра­нее им не­ведо­мых. И они поз­во­ля­ют этим пе­режи­вани­ям про­ис­хо­дить. И они про­питы­ва­ют­ся ими.

Всё это про­ис­хо­дит с ни­ми вда­ли от пос­то­рон­них глаз. Пос­то­рон­ние гла­за хы­ка­ют в их ад­рес при лю­бой воз­можнос­ти. Пы­та­ясь при­ладить на них вся­ко-раз­но яр­лы­ки, то гор­де­ца, то пар­ши­вой ов­цы, то от­се­чен­ной ло­зы. А то и прос­то, ль­ют грязь в их ад­рес. Что, собс­твен­но, не осо­бо их уже бес­по­ко­ит. По­кой ко­кона у­еди­нения сох­ра­ня­ет их от всех на­падок из­вне, а но­вые, све­жие, ни­ког­да ра­нее не­ведо­мые пе­режи­вания при­носят всё бо­лее ут­вер­жде­ние в том, что это то сос­то­яние, ко­торое они уже не хо­тят те­рять ра­ди жи­вот­но­го сти­ля сво­ей, те­перь уже страш­ной прош­лой жиз­ни.

Что даль­ше?