Разве это не чудо?

Я даже понять толком ничего не успела, помню только - был «бом» и Олег тут же повалился на пол без сознания. Передо мной стоял Фёдор Борисович, сжимая в руках чугунную сковороду, и пыхтел, как разъярённый бык. Марта Францевна с ужасом на всё это смотрела, прикрыв рот ладонями. Затем спустя несколько секунд подлетела ко мне, крепко обняла и спросила:

– Милая моя, ты в порядке?

Я посмотрела на эту пару как-то по-другому. Всё же они не напрасно самые близкие для меня люди. Моих родителей плохими уж точно не назвать просто они как-то по-другому выражают свою любовь. Мама даже никогда не повышала на меня голос, всегда элегантная и безупречная. Их волнует, что про них подумают, всё должно было быть самое лучшее. Бескорыстные Марта Францевна и Фёдор Борисович принимают во мне каждую частичку, не осудят моё решение, примчатся по первому зову, им я могу рассказать абсолютно всё и быть уверена, что меня поддержат. Поддавшись эмоциям, я кинулась обнимать своих спасителей.

– Спасибо… Я вас люблю, люблю обоих, очень сильно. Вы мне как вторые отец и мать, зря я этого раньше не говорила.

– Мы тебя тоже любим, милая!

– Что здесь произошло, пока нас не было?

– Это Олег, мой бывший муж.

Олег продолжал лежать без сознания, поэтому я послала Марту Францевну позвонить в скорую и адвокату. Скорая явно вызовет полицию, лучше сразу быть готовой к этому. Я нагнулась посмотреть на пострадавшего. При потере сознания мышцы расслабляются, в том числе и языка. Поэтому я решила перевернуть его на бок во избежание блокады дыхательных путей. Не хватало, чтобы он здесь ещё задохнулся. На полу был кровавый след, Фёдор Борисович изменился в лице.

– Я его убил?

– Всё в порядке, он жив.

Запыхавшаяся Марта Францевна заскочила в кухню, чтобы сообщить нам, что скорая в пути, а адвокат на несколько дней улетел отдыхать с семьёй. Дозвониться мне не мог, поэтому отправил письмо по почте. Теперь я припоминала, что он что-то такое говорил… Мне ничего не оставалось, как позвонить старому знакомому, мы с ним не общались с того момента, как я улетела. Частично вина лежала и на его плечах…

– Не волнуйся, всё будет хорошо – успокоила я Марту Францевну.

Я пошла в гостиную за своей сумкой, достала телефон и нашла необходимый номер. Хотя набрать его рука не поднималась, я словно зависала каждый раз в нескольких сантиметрах от кнопки вызова. Бросив телефон на диван, стала нервно мерить шагами комнату. Подходила к телефону и вновь уходила обдумывать свои дальнейшие действия. Ещё с института осталась привычка - когда нервничаю, начинаю бродить из угла в угол, скрестив на груди руки, и прижимаю к губам указательный палец, иногда и прикусываю его. Каждый раз, когда порывалась позвонить, что-то не давало мне это сделать. Всё же собравшись духом, закрыла глаза и ткнула пальцем в экран. Когда послышались гудки, я успела пожалеть о своём решении, но было поздно. Трубка была уже снята, и знакомый голос повторял уже несколько раз: «Алло…», а я всё так же витала в мыслях. Затем собеседник бросил трубку, а я пришла в себя. Забросила телефон в сумку и решила, что всё к лучшему. Не прошло и минуты, из сумки донеслись звуки мелодии, стоящей на вызове. На экране светился последний набранный номер. Я нажала ответить и разве что не прошептала:

– Алло…

– Вы мне только что звонили, но ничего слышно не было.

– Марк, это я… Ира…

– Ира… Ира?..

– Марк, ты мне нужен.

– Скажи где ты?

Я назвала ему адрес и завалилась на диван. Спустя пятнадцать минут приехала скорая. Мы провели её работников к потерпевшему. Я оставила разбираться их с Олегом, а сама ушла в комнату к Варе. Она уже сладко спала у меня на кровати. Я её укрыла, погладила по голове, поцеловала и спустилась вниз. К тому времени Олег пришел в себя и пытался отбиться от врача скорой помощи. Было такое чувство, что он не понимает, кто он и что здесь делает.

– Олег, ты в порядке? – поинтересовалась я.

Стоило ему меня увидеть, он тут же остановился и застыл, а затем, видимо, сообразив, что натворил, начал молить:

– Ира, прости меня, ради Бога.

У него поинтересовались, имеет ли он претензии, так как они обязаны сообщить о преступлении.

Олег меня удивил и ответил, что здесь преступления никакого не было. Он якобы просто поскользнулся и упал, да и вообще ему помощь не нужна. Такого я допустить не могла и вмешалась:

– Олег, поезжай в больницу! Я приеду проведать тебя.

– Обещаешь?

– Обещаю!

Он согласился и уехал, а я осталась абсолютно опустошённая.

– Простите, что я испортила вам такой вечер, – извинилась я перед Мартой Францевной и Фёдором Борисовичем.

– Ещё не поздно праздновать, – заверила меня Марта Францевна.

Я не стала возражать, просто хотелось поддержать их сегодня. Мы заново разожгли камин, откупорили шампанское, разлили его по бокалам, и только дело дошло до тоста, как вновь нас прервал домофон.

 

Варя..

–Здравствуйте, здесь проживает Равская Лана?

– Проживала…

– А где она сейчас?

– Трагически погибла!

– Не буду ходить вокруг да около, меня интересует темная сторона её жизни.

Перед носом Марины захлопнули дверь. Марина не стала сдаваться и вновь нажала на звонок, никто не открыл. Она повторила попытку, но на этот раз продолжала держать кнопку, пока дверь не открыли. Мужчина явно пребывал в ярости, выскочил на площадку и больно отпихнул Марину от двери.

– Ещё раз ты сюда придешь и будешь будить ребенка, я оторву тебе голову.