Страница 9 из 14
– Туннель, – повторяю я, сам не знаю, зачем.
– Рухнет со дня на день.
– А?
Нет, я этого не говорю, у меня даже не хватает сил на это вот – А.
– Рухнет.
– Так вы не собираетесь… взрывать…
– …собираемся.
– Но…
– …а то кто его знает, или еще лет двадцать простоит, или сейчас рухнет… люди туда полезут, ребятишки…
– Он их не пустит.
Уже жду вопросов, кто – он.
Ну, с той стороны полезут… со стороны острова…
Вздрагиваю.
Даже не спрашиваю их, откуда они знают.
Говорю то, что хочу успеть сделать до того, как своды туннеля рухнут.
Мотают головами:
И речи быть не может.
Не вздумайте даже.
.
– Уважаемые туристы, наверное, вас уже смутило название нашего городка – Остров? Какой же остров может быть в чистом поле? Как вы думаете, с чем это связано?
– Тут острое едят, вот и остров!
Смех.
– Ось какая-нибудь… травяная!
Смех.
– И снова мимо. Ну, давайте я вам подскажу немножко, вот сами смотрите, времена текут, меняются, горы и те не стоят на месте, и моря…
– А-а-а, ясно!
.
Он снова приходит со стороны острова.
Со стороны крепости.
Он ходит по туннелю, он ищет что-то с палкой, похожей на колдовской посох, ищет, не находит…
– Сюда нельзя, – напоминаю я у врат.
– А…. да… да…
Он обшаривает землю до самых врат. Снова уходит куда-то – на остров.
Мне становится страшно.
Я снова спрашиваю себя – да человек ли это.
Человек не ходит по морю.
Человек не может пересечь море.
Человек или там, или здесь, а чтобы перейти из там в здесь, нужно пересечь врата.
По-прежнему не знаю его имени.
Да может ли быть имя у того, кто не пересекает врата…
.
Снова хочу послать запрос в Крепость.
Спросить про еду.
Спрашиваю себя, когда я ел последний раз.
Не помню.
Считаю дни, путаюсь, сбиваюсь, говорю себе, что если бы не ел столько дней, давно бы умер.
Что происходит, спрашиваю я в пустоту.
Пустота не дает ответа.
.
Он приходит со стороны континента.
Он снова ищет что-то в пустоте земли.
Он роет землю.
Здесь.
У самых врат.
Здесь нельзя, говорю я.
Он делает вид, что не слышит.
Роет землю.
Ищет.
Ищет…
…не выдерживаю:
– Ни с места!
Вздрагиваю – когда из земли показываются полуистлевшие кости.
Чер-р-рт….
Он осторожно обметает веничком песок, вытаскивает то, что осталось от черепа, вынимает из земли позвонок за позвонком…
– Это… это в полицию надо…
Сам пугаюсь своего голоса.
Он складывает останки в корзину.
Уходит.
Туда, в сторону континента.
– Стойте… – срываюсь на крик, – стойте!
Иду за ним. Вот это я хорошо понимаю, что я не хочу идти за ним, не хочу, какого черта, я должен быть здесь, здесь, у врат, я не должен идти за ним – и ничего не могу поделать….
Он спешит, прислушивается к шорохам вокруг. Еле сдерживается, чтобы не бежать.
– Стойте… да стойте же! Вы… вы арестова…
Мелкие камушки бегут по стенам, мелкий песок…
Нарушитель бежит.
Уже и сам понимаю, что надо бежать, что туннель дрожит, рушится, доживает последние секунды…
.
…смотрю на то место во дворе крепости, где теперь закопаны кости.
В который раз пытаюсь покинуть крепость.
В который раз не могу.
В который раз поднимаюсь на крепостную стену, чтобы увидеть бескрайнее море.
В который раз – не вижу.
Нет, так-то мне хорошо, они говорили что-то про заслуженный отдых и пенсию от Крепости. И особенно хорошо от осознания того, что туннель рухнул, и ни один враг больше не проникнет сюда.
Приходят люди, говорят что-то про города на континенте, я не понимаю – зачем говорят.
Приходят люди с темными глазами, не понимаю, откуда они здесь – в крепости.
У него тоже темные глаза.
Так и не знаю его имя.
По вечерам играем в картматы.
Иногда проходим мимо того места на дворе, где теперь закопаны кости.
Там есть еще одно надгробие.
Иногда он спрашивает меня – что это. Я аккуратно перевожу разговор на другую тему.
Начал замечать, что он тоже ловко меняет тему, когда я спрашиваю, почему за крепостной стеной не видно моря…
Не мертвая
Она живая, говорит Дэн.
Она живая, вторю я за Дэном.
Не хочу спорить, просто не хочу возражать.
Отступаем назад. Бережно-бережно, шепотом-шепотом, похрустывают ветки под ногами, черр-ррт, она слышит нас, она разворачивается, она подкрадывается.
Отступаем.
Дэн шепчет, не смотри ей в глаза, не смотри, не слушай, не слушай, не слушай, что она говорит, не слушай…
Пригибаем головы.
Бежим в заросли леса, скорей, скорей, лес ставит подножки, лес хватает за ноги, лес не пускает.
Вырываемся из чащоб, ветви хлещут по лицу – только когда вдалеке проклевываются огоньки домов, я перевожу дух.
Переглядываемся с Дэном.
Хотим спросить у самих себя, что это было
Начинаю:
– Она была жи…
…Дэн обрывает меня, не дает договорить.
Уже когда добираемся по шуршащей листве до первых фонарей у леса, уже когда чуем тепло очагов, Дэн говорит в пустоту:
– Ничего не было.
Киваю:
– Не было.
– Совсем ничего.
Киваю:
– Ничего-ничего.
И надо обернуться, и страшно обернуться, и домой, бегом-бегом-бегом…
Я жду.
Я даже приглушаю пламя в камине, она не любит пламя.
Я жду.
Она придет.
Я знаю.
Придет.
Она появляется без пяти минут полночь – появляется мертвая, ну, еще бы не мертвая, когда это видано, чтобы она была живая. Я вижу её – мертвую, сшитую из кусочков.
Мне не страшно.
Я опускаюсь на колени.
Я задаю свой вопрос.
Она думает.
Она подбирает ответ.
Наконец – отвечает.
Я сомневаюсь – и в то же время запрещаю себе сомневаться, ведь она не может сказать неправду.
Я поправляю её – готовую развалиться на части – я скрепляю швы…
Я покажу её тебе, говорит мне Салли.
Я обнимаю Салли.
Думаю, что если кто-то узнает, что мы встречаемся, нас казнят.
Думаю, кто казнит – мои или её.
Я тебе её покажу, говорит Салли. Хочешь?
Хочу, говорю я.
Она мертвая, говорит Салли.
Знаю, говорю я.
– Откуда?
– Ну как же… наша тоже мертвая. Все они мертвые… Мне Дэн показывал, у них тоже мертвая в деревне…
Кулаки сжимаются сами собой:
– Это что за Дэн?
– Да ну, дурак он…
– А про меня потом тоже скажешь, что дурак?
– Да ну тебя совсем… Пойдешь ты смотреть?
Иду смотреть. На неё, которую хочет показать мне Салли. Она действительно мертвая, ну еще бы она была живая, они живые не бывают.
Задаю вопрос.
Просто так.
Проверить.
Она отвечает.
Вздрагиваю.
Наша бы так не ответила.
Ну, на то она и есть не наша, чтобы не так отвечать….
…иду домой.
Через лес.
Салли, говорю себе, Салли. Если бы не Салли, в жизни бы не поперся туда, в глухую деревушку, в жизни бы не поперся назад по бездорожью, по беспросветью леса…
…замираю.
Вижу его.
Здесь.
В двух шагах.
Совсем рядом.
Говорю цитату, обрываю на полуслове.
…он дополняет.
Отлегло от сердца, понимаю – наш.
Протягиваю руку.
Называю свое имя.
Он отвечает:
– Дэн.
Идем через глушь леса, что-то не нравится мне, что-то настораживает, что-то…
Начинаю еще одну цитату.
Не договариваю.
Жду.
Дэн отвечает – но отвечает совсем не то, что я ожидаю услышать.
Совсем не то.
Успокоиться, говорю я себе.