Нирэнкор. Ледяной ноктюрн

- Да. Я прожил здесь достаточно, чтобы воочию убедиться в жестокости имперцев. Власть давит на людей и лишает их многого. Да еще и особая система налога. За свою мирную и относительно безопасную жизнь ты расплачиваешься кровью.

- В смысле?

- В прямом. Сдаёшь свою кровь, чтобы вампиры не подохли. У нас есть специальные места — банки крови. А если сопротивляешься, то попадаешь к ним целиком. В лучшем случае умрёшь, в худшем — сделают упырём. Только единицы протестуют. Все остальные боятся суровой власти.

- Но жить же можно? Нормально, - проговорила Лета.

- Можно. В качестве вампирской марионетки.

Девушка вздохнула, глядя в тарелку. Есть больше не хотелось.

- Кто во главе Империи?

- По-прежнему императрица Тишлали. Старейшая вампирша. Говорят, что она видела ещё падение Рилналора, - отозвался Родерик, забирая у Леты тарелку. - Это она привела сюда вампиров.

- Знаешь, я когда-то хотела тебя спросить, да забыла. Укусы вампиров заразны?

- Вампиров?

- В смысле, сехлинов. Имперцев, - поправила Лета. - Упыри заражают, я знаю.

- Нет, они не могут так передать свой дар. Размножаться как люди они тоже не могут. Тут нужен только обмен кровью.

- Они делают северян себе подобными?

- Только особенных. Самых верных и достойных. Некоторые ярлы, к примеру, давно приняли «дар» сехлинов.

- А клыки вырастают?

- Не у всех.

- А что упыри?

- Упыри? Их много, да. Но они так, шушера. Если бы не контроль имперцев, они бы разорвали нас. Сехлины для них альфа. Радует, что пока что упыри ценятся в нашем мире меньше, чем обычный человек.

- А гномы?

- Их кровь сехлинам не подходит. Они с утра до ночи работают в своих копях, добывая золото для кровопийц, но их земли уже им не принадлежат.

Лета опустила голову. Место под рёбрами продолжало ныть. Но голова почти не болела

- Как ты? - спросил Родерик, отрывая её от разглядывания стены.

- Уже хорошо. Но до сих пор не понимаю, что я тут делаю. Я скучала по тебе, - Лета с улыбкой дотронулась рукой до плеча Родерика, - но в совпадения не верю.

Он промолчал, ворочая пальцем куски остывшего мяса в тарелке.

- Где я, Родерик? - повторила Лета. - Это ведь не твой дом. Ты говорил, что живёшь за пределами влияния Империи.

- В Калло Интни, - глухо отозвался он. - Но они нашли наш штаб полгода назад. Сейчас мы бездомные кочевники.

- Мне нужен Марк. Я найду его и мы уберёмся отсюда. И к чёрту дракона, - Лета покосилась на Родерика.

Лицо того оставалось бесстрастным, но она заметила мгновением ранее, что оно предательски дрогнуло.

- Марку повезло.

- Что?

- Он был отмечен Фенриром, богом войны. Чёрный волк смерти. Они не причинят ему вреда, не беспокойся.

Лета села на кровати прямо, не сводя беспокойного взора с Родерика.

- Ты знаешь, кто его забрал?

Он промолчал.

- Может быть, ты знаешь, что за человек сражался со мной в лесу? Он...

Она не договорила, заметив, как Родерик вздохнул.

- Как там зовутся те повстанцы, которым ты служишь? - спросила Лета.

- Сыны Молний, - отвечал Родерик и вдруг положил широкую ладонь на колено Леты, укрытое простынёй. - Послушай. Ты всё узнаешь, но не сейчас. Отдохни пока.

- Что я должна узнать и когда?

- Утром мы отправимся в Йорунгал. Там ты получишь все ответы.

Прежде чем Лета успела что-либо возразить, Родерик покинул кровать и вышел из комнаты. Она услышала звук задвижки и протестующе выругалась, но это не помогло.

***

Он слышал, как в соседние камеры через трещины в стенах врывался зимний ветер. Уже зимний. Потому что только такой ветер мог сковывать лодыжки в морозные оковы, парализовать суставные сочленения и забивать под кожу ледяные иглы.

Тьма клубилась, заполняя собой холодный воздух, отвратительный сам по себе из-за различных тюремных запахов.

Окна не было. И постели тоже. Только охапка вонючей мокрой соломы и ведро, уже заполненное до краёв его собственными испражнениями. Где-то здесь была дверь, но у него не было сил проверить. Он боялся, что если он найдёт дверь, то окажется, что он всё ещё жив. Этого ему хотелось меньше всего.

Он лежал на ледяном полу камеры, свернувшись калачиком и водя пальцем по каплям воды на камне. Здесь было всегда холодно и влажно. Он уже начинал кашлять. Через дыру из соседней камеры шёл жуткий сквозняк, каждую ночь хватавший его за босые ноги.