Страница 192 из 231
- Я убью его, выродок, я убью твоего отца!
Засвистевший в полёте топор вонзился в руку с кинжалом, отсекая кисть, и Мину выпустил ярла, истошно завопив.
- Будь ты проклят, Конор! - вампир упал на колени, прижимая ладонь к обрубку правой руки, из которого хлестала багровая кровь. - Зачем... Зачем ты вернулся?! Мы думали, ты подох там, не выбравшись из Фулгура...
- Ну, - скептично бросил Конор. - Надо было искать мой труп, а не свято верить в то, что меня доконали жуткие погодные условия.
- Ааа!!! - оглушительно заорал Мину. - Великая мать ночи! Ты изувечил меня, паршивец! Ты за это поплатишься...
Конор повёл бровью и протянул руку вытащить меч из ножен, но Мину вскочил на ноги, продолжая нянчить руку, и заковылял к балкону. Он мог его догнать, ещё один бросок, да хоть ножом из сапога, но не стал. Пускай удирает, как трусливая шавка. Не хотелось напрягать себя ради него, а Конор чувствовал, что порядком устал. Весь в подтёках крови по кожаному доспеху, рукам и лицу, он запоздало вспомнил, что прошла целая ночь сражения.
Саггтар тем временем дополз до своего трона, где схватился за сиденье руками и кинул безумный взгляд на Конора. А вот отец изменился. Постарел, обзавёлся новыми морщинами, разжирел, подвергся необратимой благородной седине в тёмной рыжине волос. Но больше всего его изумили глаза — некогда стальные, строгие и пронзительные, чей взор был готов отобрать у тебя душу, они потухли, сделались рассеянными и блеклыми. Имперцы совсем изничтожили его. Лишили его былой силы и непреклонности, вышибли из него всё, что делало его человеком, что делало его ярлом, превратив в свою марионетку.
- Сын мой... - ярл протянул к нему руку, и Конор проглотил отвращение. - Мальчик мой... Ты пришёл спасти меня...
- Чтобы потом убить, - Конор шагнул к нему, вытаскивая меч.
- Я не виноват, мне пришлось рассказать им... - простонал Саггтар, пытаясь залезть на трон. - Но я проговорился только о том, что вы идёте к морю, и ни слова больше, я клянусь! Про кольцо они узнали не от меня, это правда!
Конор опустил меч и вдохнул. В этом жалком старике не было больше его отца. Он наклонился и подобрал топор рядом с отрубленной кистью Мину.
- Я не поэтому пришёл сюда. Хотя, никто, кроме меня и Торода, не знает, что это именно ты сдал нас.
- Но они...
- Хорошенько прищучили тебя, да? Измывались над тобой, унижали? - проговорил Конор, наблюдая за тем, как Саггтар устраивался на троне. - Поэтому ты выдал наши планы имперским ублюдкам? Впервые за долгие годы мы с Тородом оказались на одной стороне, а ты умудрился и тут подложить свинью... Но нет, отец. Я пришёл не поэтому.
Он приблизился к нему, глядя в глаза и отчаянно ища там хоть что-то знакомое... Что-то, способное остановить его.
- Ты никогда меня любил, - вырвалось у Конора. - Лишь Торода. Да, ты оказал большую поддержку Сынам, был готов на всё, чтобы победить в этой войне, но ты же оказался двуличной скотиной. Ты предал собственного сына, чтобы самому выйти сухим из воды. А я доверял тебе. С тебя всё началось. Я стал чудовищем
Во взгляде Саггтара что-то промелькнуло. Непринятие. Отчуждение. Презрение.
- Ты стал чудовищем, - просипел ярл, - только из-за самого себя.
Конор опустил взгляд вниз, замечая, как его рука уже по локоть скрылась в тумане.
- Вот что с тобой сделали там, - старик не высказал никакого удивления. - И после этого ты думаешь, что у тебя есть право...
Щупальца тумана вонзились в его горло, закручиваясь вокруг шеи и придушивая. Глаза ярла выкатились из орбит, и он захрипел.
- Я передам от тебя привет Тороду, - бесцветно обронил Конор. - Он будет помнить о тебе.
Он не стал смотреть, вместо этого поглядел на слепящее солнце в окне, казавшееся почти белым среди однотонного серого неба и далёких горных вершин. Предсмертный вздох ярла потонул в безмятежности, обрушившейся на зал подобно морской волне.