Страница 181 из 231
- Мне неинтересно, певун.
Бард смолк, немного омрачившись. Тем скорее свалит обратно в лагерь.
- Можно вопрос?
- Боги, ну давай. Если ты уйдешь после него.
- Что это за кольцо? Вот это, что у тебя на цепочке.
Рука Конора машинально потянулась к груди и сжала вещицу, принадлежавшую прежде полукровке, в кулак.
- Тебя это не должно волновать, - огрызнулся он.
- Я видел такое у Леты. Оно эльфийское, не правда ли?
- Я сказал: тебя это не должно волновать. Не хочешь получить топором в лоб, заткнёшься и уползёшь к остальным идиотам, ясно?
Бард поджал губы и отвернулся.
- Мне бы хотелось остаться и полюбоваться этими видами.
- Тогда просто молчи. Ни звука.
После того, как бард просидел в молчании несколько минут, Конор убедился, что он всё для себя уяснил. Выпустив кольцо из руки, он закрыл глаза, действительно намереваясь вздремнуть. Через пару секунд он опять нащупал кольцо и спрятал его за нагрудником, ощутив прохладу металла даже сквозь ткань рубахи.
Кольцо её матери. Мило до тошноты.
Он хотел засунуть ей его в глотку, когда увидит её в следующий раз. Хотел выбросить его в ближайшую реку. Хотел избавиться от него сразу, как только получил. Но спустя две недели оно продолжало висеть на цепочке на его шее. Тонкое, истинно дамское, с плетением растительного орнамента по ободку.
Воспоминания ели. Пожирали изнутри, соскребая зубами остатки воли, которые он тщетно пытался сохранить. Но куда там... Он попробовал кровь мерзавки, привязывая себя к ней ещё сильнее, и эти оковы были тесны. Он не хотел из них освобождаться. Он отпустил её той ночью, так и не добравшись до самого интересного. Он по-прежнему хотел её, сильнее, но... Иначе.
Это проклятое кольцо, которое он сохранил... Наказание, как тот же самый Драупнир для полукровки. Он бы желал больше никогда её не встретить. Он бы желал. Но не сумел.
Он открыл глаза, когда солнце, успев миновать Седые горы и проползти за плотными кронами деревьев, скатилось к западу. Барда уже не было рядом. Сон быстро не покинул его, и ещё долго Конор лежал на спине, собирая осколки прошлых мыслей. Со стороны лагеря тянуло запахом жаренного мяса. Ветер усилился, морозно цепляясь за конечности.
Проснувшись окончательно, он ощутил, как где-то внутри налилось кровью и вздохнуло то, что было давно мертво.
***
Чёрный дым просачивался в коридор через открытое окно, наполняя прохладный воздух вонью горящей бумаги. Иветта прислонилась лбом к стеклу, глядя на костёр из десятков книг в одном из маленьких внутренних дворов Васильковой Обители. Она знала, что из левого крыла вынесли почти все магические книги, намереваясь устроить несчастным фолиантам жестокую расправу огнём и маслом. Но и без масла сухая бумага горела бы также ярко. Правое крыло тоже опустело, лишившись сотен склянок с зельями, различных машин для зачарования, алхимических столов и самых разных магических артефактов. Это всё они собирались запереть в старом складе на окраине Тиссофа и выставить охрану, чтобы какой-нибудь отчаянный маг не попытался вернуть оборудование обратно. Никому бы это и не пришло в голову. Все чародеи в Обители были напуганы, прятались по своим комнатам и старались не высовываться, равно как и многие жители города. Тиссоф боготворил магов, и, чтобы это исправить, Братству придётся сжечь его вместе с книгами. Они все могли объединиться и выкурить воинов из города, но необъяснимый страх перед Церковью сковал их по руками и ногам словно толстенной стальной цепью. Жители были вполне способны помочь магам, но капитан Радим уже выступил на центральной площади с речью о том, что за неподчинение их всех будет ждать огонь Инквизиции.
В те времена, когда последователи Матери Света гонялись за маарну и их Стражами, маги тоже попали под эти притеснения. Тогда княжества не вступили ещё в альянс под единым знаменем Лутарии, а Сапфировый Оплот только начал своё существование, и на Великой Земле творился настоящий ад. Жестокая Инквизиция, основанная первыми служителями Церкви Трёх Восходов в середине Эпохи королей, оставляла за собой бесчисленные трупы чародеев и тех, кого несправедливо обвинили в колдовстве. Она подозревала каждого, кто мог быть причастен к занятию магией, и этих бедняг ожидала суровая участь. Костёр из книг во внутреннем дворе Обители был лишь отголоском тех событий, когда горизонт ежедневно становился чёрно-красным от дыма сожжения жертв Инквизиции и их крови. Церкви почти удалось уничтожить Великий Ковен, и самое страшное было то, что они не делали различий между ведьмами и теми, кто обратился к высшей магии. Они считали всех магов демонами, опасными для человечества прислужниками властелина Блазнгара Ригурдала, и стремились их уничтожить. Легендарный Орден Превосходящих, члены которого были единственными, кто мог остановить Инквизицию, к этому времени загадочно исчез вместе со зданием, где обосновался, оставив на земле огромный кратер. Никто не знал, что случилось с этими магами, чья сила и опыт были намного больше, чем у немногочисленного в то время Сапфирового Оплота. Было это подстроено Инквизицией, или же исчезновение было обусловлено страшным последствием от неудачного магического опыта, так и осталось тайной. Казалось, что Церкви уже никто не помешает, и она вершила правосудие целых семьдесят лет, а владыки держав либо закрывали на это глаза, либо поддерживали преследования магов и истребление магических существ.