Фантомная боль

- Было непросто, - усмехнувшись, ответил Макс. - Но я справился.

Ближайшие несколько минут они молчали, наслаждаясь обществом друг друга. И никакие высокие технологии не нужны были им в тот момент, ибо для того, чтобы понять друг друга, им не нужно было передавать между собой огромное количество информации. Более совершенная связь, данная человеку природой, играла решающую роль.

***

Олег Маврин сидел в одиночной камере. Тюрьма, в которой он провел несколько месяцев, находилась где-то в южной части РСФСР. По крайней мере, так он предположил, наблюдая за движением солнца во время коротких прогулок по тюремному дворику.

Его посадили за решетку без суда и следствия. Просто перевезли куда-то, накачав сильнодействующим снотворным, толкнули в камеру и заперли за ним дверь, не указав на то причины. На самом деле, он прекрасно понимал, за что его посадили, но, все же, ситуация подсказывала ему, что это не совсем обычное заключение.

Раздобыть информацию у охранников было невозможно - они и сами не знали, кто такой заключенный номер семьдесят семь и в чем он провинился. С другими заключенными он не контактировал, да и не виделся ни разу. Во двор их выпускали по какому-то особому расписанию. Маврин же был доволен тем фактом, что мог видеть солнце. Ведь кто-то, вполне вероятно, проводил свои прогулки уже на закате, наблюдая на небе лишь отблески уходящего дня.

Судьба Степаненко, Свенссона и других оставалась для Олега загадкой. Сидя у стены, положив руки на колени, он думал о том, что было множество вероятностей избежать той заварушки, которая произошла на «объекте». Он думал о том, что мог бы сейчас жить обыкновенной жизнью, и не сидеть за решеткой, покинутый всеми. Ему казалось, что жизнь была пронизана вероятностями, но по какой-то нелепой причине ему выпала именно такая участь. «Вот бы суметь все изменить...» - говорил он себе, но мысли его были беспричинны и имели с реальностью мало общего.

В один из дней, столь похожих на другие дни, к Олегу явился посетитель, имя которого было ему неизвестно. Внешностью своей, да и выправкой он походил на бывалого военного, но Маврин не был уверен на все сто. Все же, некая «потрепанность», свойственная штабным, налетом оседала на лице посетителя.

Помещение, в котором они находились, мало отличалось от камеры, в которой содержался Маврин. Только вместо койки и туалета - стол и два стула. Небольшое окно у потолка, с крепкой решеткой. Никаких излишеств.

У посетителя были темные жидкие волосы, густые брови. На вид ему было около сорока пяти лет, может чуть больше. Глядя на него, Маврин все пытался предугадать суть разговора, который вот-вот должен был начаться.

- Надеюсь, за эти месяцы твой пыл поутих, - сказал посетитель, отвечая Маврину строгим взглядом. - В конце концов, и не такие здесь ломались.

- Кто вы? - спросил Олег.

- Куда важнее другой вопрос: зачем я здесь? Ты наломал немало дров. Поработал не на тех людей. Перешел дорогу не тем людям. Все же, интуристов в нашей стране уважают, не забывай об этом...

- Интуристов, которые с оружием в страну приезжают? Ох уж моя уверенность в этой стране... Что-то с ней стало не так. Видимо, пошатнулась.

- Этой стране не так долго осталось. В верхах слишком много врагов, и совсем скоро Союз развалится на части. Люди, которых ты прекрасно знаешь, могут быть не теми, кем хотят выглядеть.

- И что остается? - усмехнулся Маврин. - Во что верить?

- Тут я тебе ничего не подскажу. Я вот в свои идеалы верю. А ты верь в свои, наверное.

Маврин нахмурился.

- Все же, не об идеалах вы сюда пришли толковать, не так ли? - спросил он.

- Все верно. Не о них. О твоей дальнейшей судьбе, Олег.

Посетитель взял в руки сумку, с которой явился на встречу и которая лежала у ножки стула, вытащил из нее папку и кинул перед Мавриным. Открыв папку, Олег наткнулся на собственное досье. Фотографии, на которых он был изображен и которые он раньше не видел.

- Так уж получилось, что я знаю многое о тебе. Разрабатывая твоего покровителя - Петра Соломоновича - я и мои коллеги обратили на тебя внимание. Ты хороший солдат, но стараешься не видеть дальше собственного носа. Именно стараешься. Но можешь иначе, и я это знаю.

- Что ж... продолжайте в это верить...

- Петр Соломонович просчитался, - продолжил, будто бы не услышав слова Маврина, посетитель. - Он торговал информацией. Работал как с соотечественниками, так и с зарубежными партнерами. Воровать информацию у собственного заказчика было, мягко говоря, глупо. Но ты то не знал обо всех тонкостях, верно? И Селиванов не знал, но за это он поплатился жизнью. Не самая дурная смерть для такого, как он.

Маврин поерзал на стуле.

- У меня к тебе предложение, - сказал посетитель. - Ты продолжаешь работать наемником, но уже под нашим началом. Или остаешься здесь. Гнить заживо.

«Альтернатива так себе, - подумал Маврин. - Интересно, задавая такой вопрос, этот тип вообще предполагает, что я могу выбрать заключение?»