Страница 9 из 46
Глава 8
Беру усердно колотил молотом по куску железа, который необходимо было превратить в пару подков. Раскаленный до предела металл поддавался все еще с трудом. Молодой кузнец работал в одних кожаных штанах и фартуке, накинутом на голый торс. Каждый волосок на его голове и теле был пропитан потом, который струйками стекал по лицу и шее. Был полдень. На белесом небе не было ни облачка, и на улице жарило так, что каменная мостовая обжигала ступни даже через подошву сандалий. Обычно многолюдная улица Кузнецов была пуста. Лишь изредка можно было увидеть, как между двух рядов сросшихся между собой глиняных хижин пробегали подмастерья, посланные на ручей за холодной водой.
Беру, хотя и достиг уже возраста, в котором отроки перерастают в мужчин, но своего подмастерья еще не имел. Большинство мальчишек с его улицы выбирали кузницы более взрослых мастеров. Это не удивительно, ведь многие старые мастера предпочитали передавать свое дело самому талантливому подмастерью. Даже если среди менее успешных учеников были его родные сыновья. Никто не хотел становиться наследником дела полунищего кузнеца, живущего в ветхой хижине с протекающей крышей. К тому же молодой кузнец не особо пользовался популярностью у заказчиков, многие из которых боялись связываться с родным братом вероотступника, казненного семь лет назад по приговору самого Арина.
Беру не оставалось ничего другого, как обманывать жажду водой из кожаного мешка, нагревшегося от горячего воздуха, идущего от кузнечных мехов. Кузнец окунул дугу будущей подковы, раскалившуюся от ударов молота и жара печи, в холодную воду. Раздалось пронзительное шипение, и в лицо Беру ударил поток горячего пара. Молодой эркин хотел было снова взяться за работу, но тут, краем глаза заметил тень в дверном проеме, что вел на улицу. Он повернулся к непонятно откуда взявшемуся гостю.
На пороге его кузницы стояла молодая женщина. С ног до головы ее окутывал причудливо скрученный кусок ткани, издалека напоминающий платье с капюшоном. На плетеном из шелковых нитей поясе висел небольшой кожаный мешочек, используемый в качестве кошелька. Девушка стояла с чуть опущенной головой, сцепив руки за спиной.
«Прости, что отвлекла тебя, мастер! – произнесла гостья удивительно нежным голосом и еще ниже опустила голову – Меня прислал к тебе мой отец – плотник Кидэр. Он велел спросить, сможешь ли ты изготовить для него крепкий нож для резьбы по дереву? Если да, мой отец просит тебя принять от него заказ».
Сказав это, девушка, наконец, выпрямилась и на мгновенье вопросительно взглянула на кузнеца, но очень скоро вновь опустила глаза.
Беру не знал человека, чье имя только что услышал. По правде говоря, его сейчас меньше всего интересовало, с какой целью дочь плотника пришла в его кузницу. Зато его очень заинтересовала сама посланница. Столь необычных черт лица он не встречал прежде ни у одной эркинки. Большие черные и чуть раскосые глаза, могли бы скорее принадлежать взрослой женщине, но не юной деве. Изогнутые тонкие брови придавали взгляду неповторимую силу. Под небольшим, чуть вздернутым носиком, розовели пухлые губы. Игриво выбившаяся из-под «капюшона» черная прядь волос будоражила воображение.
Беру молчал уже неприлично долго и его блуждающий по гостье взгляд, пожалуй, нарушил все грани дозволенного. Кузнецу срочно нужно было что-то говорить. Попытавшись собраться с мыслями, он выпалил первое, что пришло ему в голову:
«Почему твой отец прислал тебя именно ко мне?» – сказав это, кузнец стал судорожно размышлять, не прозвучало ли это, как рекомендация отправиться в другую кузню?
- Это кузня Малена? – похоже вопрос Беру не смутил девушку.
- Да. То есть, нет. Теперь это моя кузня. Я, Беру – сын Малена – путая слова и запинаясь, протараторил кузнец.
- Мой отец попросил меня разыскать кузницу Малена и передать заказ тому, кто продолжает его дело – все так же невозмутимо и в то же время кротко отвечала та, которая назвалась дочерью Кидэра. – Дело в том, мастер, что вчера окончательно сточился нож, который когда-то сделал твой отец. Он прослужил моему отцу больше двадцати лет. Теперь ему понадобился новый, и он решил узнать на месте ли еще знаменитая кузня Малена.
Беру уже давно не приходилось слышать от людей лестных слов о членах своей семьи. После того, как семь лет назад на главной площади казнили Кута, многие отвернулись от него и его матери. Хотя, скорее всего, гостья не выдумывала. При жизни отца его работы высоко ценились и заказов у него было много. Беру нередко стыдил себя за то, что до сих пор не смог возродить славу имени своего отца.
- Так какой ответ мне передать отцу? – не унималась девушка.
- Как скоро почтенному Кидэру нужен новый нож? – гостье все же удалось задеть его самолюбие, и разговор принял более деловой тон.
- Отец не стал ограничивать тебя сроками.
- Можешь прийти послезавтра. Заказ будет готов. Передай почтенному Кидэру, что если сделанный мною нож окажется хуже того, что изготовил мой отец, то он может им же отрезать мои руки, так как я не заслужил права продолжать дело Малена.
Девушка второй раз за весь разговор подняла глаза. На этот раз в ее взгляде читалось удивление. Тонкая дуга бровей приподнялась еще выше. Вместо ответа она слегка склонила голову, сделала несколько коротких шагов назад, развернулась и пошла вверх по узкой улице. В освободившийся дверной проем, с распахнутой дверью вновь хлынули лучи, не знающего пощады полуденного солнца.