Шоу продолжится в Пропасти

Его ножищи в сапогах опирались на неё. Правая - на щеке, левая – на груди. Она смотрела на меня. Её куртки и след простыл. Рубашка вся изорвана была. Синяки по всему телу. Он избивал её всё то время, что я сидел в камере. Сейчас взгляд её глаз безучастный, отрешённый. Так и надо, она же половая тряпка, подставка для его вонючих ног.

На минуту мне показалось, она смотрит на меня с достоинством в глазах.

«Видишь, я служу моему повелителю».

Он сидел на троне. Трон, спинкой которому служило крыло «Люфткригера» Lu-109,  парил на сейсмиттерах. Его шуба из лисицы, длинная и роскошная, задевала её своими полами, задевала её лицо, но Шер даже не моргала. Ей не давали команды.

Он улыбался. Пухлыми мокроватыми губами. Уже минут пять. Всё смотрел, изредка поглаживая большое, лоснящееся от пота или просто сальное, измазанное чем-то, может маслом с какой-нибудь вкуснятины, пузо. Пару раз он почавкал, но ничего не сказал. Раз почесал свой затылок лысый, ибо белые волосы были у него длинные, но собранные на макушке в хвост, спускающийся по спине, а вокруг этого «фонтана» всё было голо, выбрито. Его глаза изучали.

Я стоял в просторном помещении. Здесь был стол с угощениями, здесь был металлический пол в мелкую сеточку, здесь были лампы, подвешенные под потолок, светящие приглушённо. Здесь было много гоблинов.

Но Жегооц стоил их всех.

- Ну-с, что мы туточки имеем?

Я смотрел ему в глаза.

Он продолжил.

- Мы имеем «куколку», зачем-то снюхавшуюся с моей Шерочкой. Так, вкуснятинка?

Он надавил ей на щёку. Она что-то ответила ему на языке зумзацх.

- Вот, блин, интересненько. Мы тут работали, дружочек, а ты как-то не туда вполз. Сорвал планчик. Это ты ей не дал выстрелить? Такой планчик сорвал! Местечко удобненькое, времечко подходящее!

- Я сорвал.

Жегооц почавкал.

Я пытался придумать, как уходить в случае, если я выиграю заварушку. Выход на трап я, вроде бы, распознал. Но при этом освещении я могу ошибиться.

- Ладненько. Играясь со своей Шерочкой, я не нашёл одну бумажечку, что она мне несла. Не знаешь, дружочек, где бумажечка?

Я смотрел на него, как обычно на зумзацх. Не считая Цольги. С презрением.

Затем я достал «бумажечку».

Шер всё смотрела на меня и смотрела.

Жегооц протянул руку.

- Чертёжик, пожалуйста.

Я помедлил секунды. Подошёл, отдал.

Гоблин посмотрел внимательно. Удовлетворённо кивнул.

- Умничка, что сохранил. А теперь, скажи-ка, дружочек, хочешь на свободочку?

При этой фразе он придвинулся на край и прищурился. Улыбнулся. На губах его лопнул слюнявый пузырёк.

 Я наконец кивнул.

- Отличненько, дружочек мой. Добрый дядюшка Жегооц отпускает тебя. Отпускает… если поможешь ему. Поможешь?

Я хотел ответить, но он же меня и перебил.

- Конечно, поможешь, куда ты денешься? Всё простенько.

Один из зумзацх-охранников двинулся ко мне.

Вот интересно: руки у меня не завязаны, но что толку?!

Зумзацх протянул мне что-то.

Винтовку. С особым патроном, готовым выстрелить.

Жегооц засмеялся.

- Да, поиграем в игрульку. Там, возле дирижаблика моего, собралась уймочка народцу. Все ждут моих словечек о глупеньком, дешёвеньком их авиашоу. Я не могу отказать им! Вот, как игрулька проходить будет. Я выхожу с ребятками. Приветики раздаю. Ты выходишь погодя, дружочек мой. Выходишь, спрыгиваешь с трапчика на земельку, проходишь вперёд, разворачиваешься и пух! Стреляешь да пряменько в дядюшку Жегооца. Нет, разумеется, не совсем пряменько. Совсем не пряменько! В стороночку, но вроде как целясь в Жегооца. Все кричат, пугаются. А ты бросаешь винтовочку и наутёк.

Я прищурился не меньше него.

- А…

- А что «А?»

- Если я выстрелю в тебя?

Жегооц засмеялся, булькая.

- Тогда тебя мои ребятки в ситце превратят, дружочек. Я этого не увижу, но… Сделаешь как надо – шансик есть смыться. На тебя людишки накинуться могут, но туточки ты успеешь ускакать. А в меня стрелять… Лучше выбрать предложенное дядюшкой Жегооцем.

- А если я вообще не буду стрелять?

Жегооц насупил брови.

Я легонько улыбнулся.

- Ты ж не станешь стрелять в меня перед народом. Грагос, Таннер-Рей сразу забудут твою речь.

Жегооцу не понравился мой тон. Я манипулировал им.

Неожиданно он с силой надавил на грудь Шер. Она застонала. Правая нога негодяя уткнулась ей в рот. То носком, то каблуком он пытался заткнуть ей его, чтобы не кричала.

Я готов был уничтожить подлое чудовище!

- Вы, людишечки, все друг друга любите, я знаю. Не будешь играть в игрульку с дядюшкой Жегооцем, уйдёшь, обидишь… Я содру с неё кожицу, с живёхонькой, и прослежу, чтобы она успела накатать тебе на ней любовное письмишко, дружочек.

Её глаза молили. Не соглашаться. Она задыхалась. Каблук зажал ей рот, а другой сдавил ей грудь.

- Я готов, Жегооц.

Он ещё пять секунд мучил её. Я уже хотел выкрикнуть «хватит!», и тут он её отпустил.

- Умничка!

- Но у меня условие.

Жегооц удивился, брови вскинул.

- Условьице? Ты перепутал, не ты тут условьица ставишь…

Неожиданно, я нацелил винтовку. Нацелил на приходящую в себя Шер.

- Шер пойдёт со мной.

- Чего-чегошеньки?

- Шер пойдёт со мной. Мы выйдем вместе. Иначе…

- Чегошеньки иначе-то?

- Я выстрелю в неё сейчас. Не хочу, чтобы ты её мучил.

- Я тебя в ситце превращу тогда, забыл?

- Превращай, Жегооц. Я пришёл с ней. С ней и уйду. А ты… так и не сыграешь в «игрульку»!