Шоу продолжится в Пропасти

Борт «Грач».

Бортовой журнал экипажа.

17ч. 23 мин.

Перекусил. Принял участие в беседе с… Познакомился нормально с очаровательной  помощницей-индиркой. Продолжаю описание событий до сего момента, обозначенного в шапке.

(стереть первые три предложения)

Севас. Словно сама Пропасть коснулась его, но он не исчез из бытия, он остался над ней, но лишь безжизненным напоминанием о себе. Словно в одночасье скалы его почернели, воды у подножья превратились в мазут, а деревья замерли в вечном оцепенении. По выцветшей, покрытой сухой травой почве прокатывалась пыльная позёмка, за которой следовало очередное перекати-поле. Над всем летуном сгустились тучи. С опушки холма с одной стороны и из-под скрюченных корней мёртвого леса с другой ползла мгла.

Лишь нога моя коснулась серой ВПП Севаса, подул холодный ветер. Я вдохнул его и почувствовал, как расслабляется весь организм после сложной посадки, виражей и напряжения. Глаза ж мои всё поглощали жуткий пейзаж. Чёрное озеро, мазутное озеро, казалось, наполнено не-материей. Но нет, оно слабо реагировало на ветер, по глади его проходили ленивые волны. И бились эти волны о ржавые, покорёженные, утопленные в мазуте остовы кораблей. Ни птицы не сидело на застывших кормах, носах, покосившихся паровых трубах. Это были призраки. Эти корабли погибли в эпоху пара, в эпоху Зари Пропасти, когда ещё существовали моря, и не было нефтикса. По иронии, именно из-за развития химической промышленности и добычи нефтикса, эти древние машины обречены тонуть в мерзкой жиже. Словно символ того, что пар сменило горючее.

А вдалеке этот лес. Ни дожди, ни муссоны, ни водопады, льющие воду с вершин скал, не способны вернуть листву застывшим, скривившимся деревьям. Они отравлены, отравлены, как и весь Севас. На их ветвях сидят птицы. Но это грифы...

Напротив "Грача" приземлился ещё один самолёт. Гражданский борт, и, похоже, грагосский. С пассажирского места его вышел мужчина в тёмном плаще и шляпе. А к Севасу, как мне показалось, лишь глянул я в грязно-серое небо, приближался ещё борт. На Севас слетаются гости. Заказчики.

Цольга! Штурман уже направлялась к нам в сопровождении двоих. Лишь ступили они на твердь взлётно-посадочной полосы, один из этой делегации - темнокожий парень в коричневой куртке - отделился и побежал встречать гостя Севаса в плаще и шляпе.

- Ню, наконец-то! - воскликнула Цольга.

- Залатывать фонарь пришлось, помимо заправки, - оправдывался я.

А командир ничего не сказал, лишь покосился на сопровождающего Цольги.

А сопровождающий... сопровождающая стоила того, чтобы на неё покоситься. Это была молодая девушка, индирка, одетая в белый халат. Я понимал, что это неприлично, но не мог не разглядывать её. У неё были большие, очень красивые, улыбающиеся глаза, карие и немного грустные. Как у многих индирок (по моим наблюдениям), у неё были весьма не тонкие брови, но это лишь добавляло яркости взгляду. Волосы кучерявые, каштановые озорно курчавились ниже плеч, и чем ниже, тем озорнее. Я вживую раньше видел только однажды индирку, когда был на базе отдыха на западе, ещё до недавней войны с Грагосом. Тогда я не замечал женщин, все они замутнялись образом Хильдегард. Но эта девушка...

- Знакомься, Сонали - сказала Цольга, - это Чвикликс, он - командил "Глача" и чмо. А этот сладкий "кюклёныш" - Кюсок Говна.

Девушка хихикнула, не в силах сдерживаться, услышав моё "звание", и кивнула в знак знакомства мне. Её горбатенький, длинный носик смешно морщился, когда она смеялась. Я кивнул ей. Переведя взгляд на командира, индирка сразу стала серьёзной и поздоровалась на кайзершпрехе.

Но после взгляд её осторожно метнулся в мою сторону.

- Чвикликс спрашивает: чё сказал Глобинский?

Цольга посмотрела в сторону самолёта напротив.

- Ни хела пока. Тебя дожидается. И лаботы ю него вон, навалом.

Я увидел, что парень в куртке ведёт мужчину в шляпе в сторону замеревшего леса. Пилот же гражданского моноплана открыл капот и занялся мотором.

- Чвикликс спрашивает: поверху или под землёй идём?

- Поверху, господин Чвикликс, - ответила девушка.

Глаза её вновь сверкнули. Мне снова показалось, в мою сторону.

- Чвикликс говорит: твои тёрки с Зудархом меня не устраивают, ясно?

Цольга рассказывала нам с Сонали что-то, но лишь командир, шедший впереди, обернулся к ней, тут же подскочила к нему.

- Чё? Блин, я ещё и виновата!

- Чвикликс спрашивает: а кто? Моя подруга пострадала из-за тебя. А если задание будет у нас важное, то...

- Ой, подлюга постладала! Тю-тю, Пёлышко! А то, что Зюгласка за мной послала самого злобного охотника - это по хел?

- Чвикликс говорит: если б было «по хел», я б не говорил об этом. Наши дела могут пострадать, нашим союзникам мы можем дать ненужные сложности. Надо разобраться с Зудархом.

- Ого, Зюдалх наконец лазозлил самого Чвикликса!

Командир посмотрел вперёд. Резко повернул он головой, как всегда, и перевёл взгляд вглубь мёртвого леса. Глаза его чуть задёргались.

- Чвикликс говорит: этот пидор больше не охотник...

Да, тоже так думал. Зударх привык ловить свои цели во что бы то ни стало. Это я прямо прочувствовал. Его уверенность и упорство... Но сегодня он преследует Цольгу. А значит, жертва не будет убегать. Ибо жертвой вполне может стать сам Зударх. Ведь он перешёл дорогу нашему "Грачу"!

Я перестал подслушивать товарищей и переключил своё внимание на шедшую рядом со мной Сонали.

Девушка разглядывала лес. И в глазах её читал я переживания.