Страница 101 из 118
– Еще Жозефина. Она перестала со мной общаться после того, как узнала. Так и не сказала мне ни слова больше.
Он вздыхает и опускается на скамейку у дома.
– А Томас? Она сам знал об этом?
– Ему никто не говорил. Но Томасу и не нужно было говорить, ты же знаешь. Я уверен, что он быстро нас всех раскусил.
– Что было потом?
– Потом родился Адриан. Совершенно обычный ребенок. Очаровательный, добрый, неугомонный. Как все дети. Его привели в IDEO один раз, просто чтобы убедиться. Но все подтвердилось, его ничто не связывало с особым даром Томаса.
– А потом родилась я...
– Да, потом родилась ты и началась вакханалия. Томас стал сам не свой, все пытался залезть тебе в голову, а ты не понимала, что происходит. И не пускала его. Но потом Бертрам увез семью с острова на несколько лет. Изредка Эрика отвозила мальчика в IDEO, но с тобой он больше не контактировал. Ты росла как обычный ребенок.
– А потом появились они двое. Мама сказала, что у нас гости и велела мне встретить их. Я открыла дверь. Адриан держал в руках аквариум с рыбкой и улыбался мне, а Томас чуть наклонил голову и сказал «Привет». Только рта он не раскрывал.
Себастиан удивленно смотрит на меня, и мы встречаемся взглядами.
– Он пользовался мной, как подопытным кроликом. Мне было восемь. Девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать... мне было четырнадцать, когда я увидела его в последний раз.
Прохладный ветер зарывается мне в волосы, ворошит их и уносится далеко от этого места. Я смотрю вслед невидимому призраку, а на его месте появляется Чарльз Миллингтон и идет к нам с Себастианом.
– Скажите, что с Адрианом, – говорю я прежде, чем он сам успевает что-то сказать.
– Его отвезли в частную клинику, операцию провели немедленно. Пуля коснулась мозга, и мы не знаем, какого рода повреждение это может принести.
– Как его состояние сейчас?
– Операция прошла успешно, но состояние Адриана тяжелое, мы можем только ждать и надеяться на чудо.
– Стрелявшего не нашли, да?
Чарльз качает головой.
– Люди Андерсона прочесали весь район, но не нашли никаких следов. Напротив есть полуразрушенный особняк, оттуда и стреляли, но кто – неизвестно.
– Мы знаем, кто это, Чарльз. Все мы знаем, – выдыхаю я. – И что нам теперь делать?
Я перевожу взгляд на Себастиана, но он даже не смотрит в мою сторону. Все витает где-то в своих мыслях.
– Мы ищем его, Грета, – говорит Миллингтон. – Я подключил много людей на поиски Томаса.
– И вы действительно думаете, что это поможет?
– А что предлагаешь ты?
– Я... я все думаю о том, что вы мне рассказали. Что если все ведет к тому, что я такая же, как и он? Что если у меня есть эти способности, и я могу действовать на людей так же, как и Томас?
– Это можно узнать лишь опытным путем, Грета. Я могу предложить тебе все оборудование головного филиала IDEO в Лос-Анджелесе.
Я киваю.
– Да, конечно. Я буду работать с вами, Чарльз.
– Но Грета, – Себастиан смотрит на меня, – если все получится... если ты найдешь его. Что ты будешь делать?
Я замираю.
Что ты сделаешь с китом, маленькая глупая девочка?
Что сделаешь, когда поймаешь его?
– Я заставлю его страдать. Кем бы он ни был, чьим бы сыном он ни был, он поплатится за то, что сделал. Я это устрою.
Внутри меня кипит злость. Я оставляю Себастиана и Чарльза позади и иду дальше по дороге. Моей хорошо знакомой дороге, а наверху горят звезды, и где-то далеко впереди плещется океан, и мне хорошо от этой мысли. Хорошо, когда ты одна и можешь плыть куда угодно.
И ни одного кита я больше не боюсь.
***
Люси встречает меня в своей каморке, и я крепко обнимаю ее, а она утыкается мне в плечо и громко сопит.
– С ним все будет хорошо, правда? – говорит она мне на ухо, шепчет едва слышно, и голос ее дрожит. – Адриан поправится, да?
Я тоже уже не могу сдержать слезы.
– Обязательно поправится, мартышка. Все будет как тогда, на острове, помнишь? Мы будем жить все вместе, втроем, в маленьком пляжном домике и каждое утро ходить на пляж.
– Мы будем делать мороженое!
– И несладкий лимонад.
– Я так скучаю по нему, Грета...
– Я понимаю, мартышка. Он поправится, я уверена в этом.
Люси просит, чтобы сегодня я поспала с ней на кровати. Она никак не может согреться и уснуть, возится, переворачиваясь с боку на бок, и что-то ворчит себе под нос.
– Ты что ли не собираешься спать? – спрашивает она меня.
– Не могу. Не хочу. Мне снятся кошмары.
– Ты устала. Кошмары не снятся, когда ты устаешь.
– У меня все не так. Я вижу кошмары, даже когда не сплю.
Но через несколько минут она засыпает. Утыкается мне в бок, обхватывая меня своими маленькими ручонками, и засыпает. Становится тихо и тепло.
Я все смотрю в потолок. По нему пляшут тени деревьев, это странная и отчего-то жуткая картина. Не могу оторваться от нее.
Но стоит мне на минутку сомкнуть веки... стоит мне...
Я вижу вспышку. Пятна света заполняют собой все, и я проваливаюсь в мир на грани сна и реальности. Я называю это нейтральной территорией, картинку матового неживого неба, холодных камней и безжизненной пустоши. Я ищу на ней Адриана, обхожу вдоль и поперек, добираясь до самого леса, но никого нет.
Даже во сне я остаюсь совсем одна.
***