Страница 160 из 244
- Я не знал, что ты придешь.
- Знал, - возразила я, доставая с заднего сидения свой белый халат и пропуск. – Ты знал, но надеялся, что не приду.
- Кая, - Аспен встал позади меня, так что, когда я обернулась, закрывая дверцу, мой нос чуть не впечатался в его грудь. Аспен был одет в кожаную куртку и черный свитер с V-образным вырезом. И отступил, но его голос оставался таким же строгим, как и лицо: – Серьезно, ты должна уйти. Если пропустишь один день, ничего не произойдет.
- Я знаю, Кира уже что-то сделала...
- Ты не знаешь, - возразил Аспен, и что-то в его голосе заставило мои внутренности сжаться. Он никогда еще так не говорил; серьезно и встревожено.
- Я справлюсь, Аспен. Я не стану уходить лишь из-за какой-то... - я замолчала, когда мне в руки сунули какую-то листовку. Я озадаченно уставилась на изображение. Свое собственное изображение из моего выпускного альбома. Я была серьезной, мои волосы были короче, чем сейчас, и у меня была длинная челка, скрывающая брови. Под снимком была напечатана красная запись, как на тех листовках, где было написано: «Пропала». Здесь же была надпись: «Мы должны опасаться агрессивно настроенных людей. Обезопась себя».
Аспен тяжело вздохнул, затем скрестил руки на груди.
- Ну что, собираешься справиться с этим?
Я подняла на него взгляд.
- Что это?
Аспен сдаваясь, зажмурился, потом, достал из заднего кармана газету и протянул мне. Я надела на шею пропуск, и сжала под мышкой халат, чтобы взять у Аспена газету. Я вновь была на первой полосе.
В целом статья обо мне была такая же, как и прошлая – в ней фигурировали такие слова, как «неуравновешенная», «социопатка», «психически не стабильна». И, к моему удивлению, тут так же было интервью с Брэдом Меллаком в котором он говорил, что я набросилась на него без причин, когда он этого даже не ожидал. Но самым плохим было вовсе не это. Здесь была Леда Стивенсон, обозначенная как Л.С., и она говорила, что я – К.А., преследовала ее; Л. С. считает, что я могу быть причастна к убийству семейства Кингов и Смиттов, что очевидно по моим жестоким глазам. Возможно, - она говорит, - что я могу быть даже замешана в убийстве Джорджи.
Я сжала газету в руках до такой степени, что мои пальцы побелели и начали болеть. Аспен осторожно взял газету из моих рук, его голос смягчился:
- Полиция кампуса собирается изъять эти газеты. Посиди дома несколько дней.
Леда Стивенсон сказала все это обо мне? Сказала, что...
- Мне нужно в уборную, - выпалила я, направляясь к административному корпусу. Аспен что-то пролепетал мне вслед. Я знала, что он переживает, и у него есть основания для этого - мне плохо; я ощущаю беспокойство и тревогу в груди, и мне страшно. Я вновь чувствую себя незначительной песчинкой, которая не может бороться против урагана, сметающего все на своем пути. Может и бороться не нужно?..
Я вошла в туалет, он был пуст. Заперлась в своей кабинке, прислонилась к стене, положив под голову халат, и закрыла глаза. Мое сердце все еще колотилось, обливалось кровавыми слезами от ощущения, что я не смогу ни с чем справиться, не могу пройти через все это и остаться самой собой.
Это просто жизнь. Как мне бороться с ней?
Я сильно вздрогнула, когда в туалет кто-то вошел. Очевидно, после смерти Майи, им вновь принялись пользоваться и мне бы это не мешало, если бы я не слышала этих голосов.
Несколько девушек, и одна из них – Леда Стивенсон. Она жалостливо простонала:
- Я не хотела, чтобы Кира это печатала!
- Прекрати ныть, Леда! – осадила ее какая-то девушка. Не знала, что девушка-цыпленок общается еще с кем-то, кроме своих воображаемых друзей. Я раздраженно встала, сняла с крючка сумку и накинула на плечо как раз в тот момент, когда голос Леды ожесточился:
- Возможно, это к лучшему. Эта сумасшедшая не будет больше меня преследовать.
Я резко распахнула дверь и все присутствующие в туалете с испугом воззрились на меня. Две рыженькие девушки с кудряшками, в одинаковых шапках замерли, словно статуи, вытаращившись на меня в зеркало, прикрепленное над раковинами. Но, не смотря на страх в их глазах, Леда Стивенсон была действительно в ужасе, и она смотрела на меня с открытым ртом. И по ее поведению можно было предположить, будто бы она думала, что я достану из сумки пистолет и выстрелю ей в лицо.
- Уйдите, - невозмутимо сказала я, хотя внутри меня все горело. Рыженькие девушки схватили свои вещи с тумбочки и метнулись к двери. Леда Стивенсон приросла к полу, глядя на меня огромными голубыми глазами, похожими на стеклышки. Дрожащим голосом она приказала:
- Оставь меня в покое.
Я спросила невозмутимо глядя на нее:
- Зачем ты сделала это? Теперь все в университете думают, что я – убийца.
- Я просто сказала правду! – выпалила девушка, дрожащими пальцами убирая короткие волосы за уши. – Ты преследовала меня, и...
- Мне жаль тебя, - резко оборвала я. – Мне действительно жаль тебя. Я часто задавалась вопросом, что могло с тобой случиться. Что такого ужасного произошло, что ты возненавидела окружающих... - спокойно продолжала я, но Леда внезапно заорала, слетев с катушек:
- Ты понятия не имеешь, что мне пришлось пережить! Не лезь не в свои дела! Ты ничего не знаешь!
- Мне плевать, - жестким тоном отрезала я и Леда замерла, подавившись воздухом. Ее глаза покраснели, но я не испытала сочувствия. Я испытывала презрение к ней. Второй раз в жизни я испытывала к кому-то презрение и это ранило меня, но я продолжала: - Мне все равно, что с тобой случилось, ясно?! Я знаю лишь одно: ты ужасный человек. Ты просто так, ни за что, очернила память моей умершей сестры, и я действительно ненавижу тебя. И мне жаль, что я помогла тебе в тот день избежать избиения, это – самое, самое глупое, что я совершила в своей жизни! И мне плевать, что говорит Ной, я не стану тебя спасать. Даже если умру хоть тысячу раз, мне все равно, что случится с тобой! Можешь спокойно продолжать убивать себя!