Страница 111 из 244
Ярость словно пчелиный яд расползлась по телу. Отравляла, кусала, втыкала жало в глазные яблоки.
Он сказал, что убил Лили из-за меня? Он думает, что сможет повесить на меня вину за содеянное?
Я тяжело моргнула, потому что веки в один миг налились свинцом. Джорджи прижалась ко мне, обхватила руками за талию, сжав мое тело, испещренное незажившими рубцами, до боли. Ее крохотные плечи дрожали от страха и слез. Я позволила ей на секунду расслабиться, затем осторожно отодвинула от себя и покачала головой.
- Скоро, - шепнула одними губами. Она моргнула один раз, что означало «да».
Добившись необходимого ответа, я ухватилась за прутья клетки левой рукой и, опираясь на здоровую ногу, поднялась. Проглотила стон. Не хотелось смотреть вниз и видеть, как штанина на правой ноге превратилась в кровавую корку и слилась с кожей.
Джорджи поднялась следом и прижалась к моему бедру. Думает, что я могу ее защитить.
Я сглотнула, пристально наблюдая за тем, как Стивен входит в клетку. Он безоружен – думает, что ему ничего не грозит и я бессильна. Да, я бессильна, но все равно смогу свалить его на пол. Я должна что-то сделать, пока еще могу двигаться.
Джорджи вскинула косматую голову и посмотрела на меня, но я смотрела лишь на Стивена. На его отвратительный шрам, на руки, с которых он смыл мою кровь, на рубашку и джинсы из плотной ткани. Долгое время я изучала Стивена как коллекционер, который изучает любопытный экспонат. Я изучаю его сейчас так, как изучает мясник кусок мяса.
Без предупреждения стены клетки вновь начали сжиматься вокруг меня. И, чтобы они прекратили движение, я двинулась сама – вперед к Стивену.
- Знаешь, а ведь это ты была виновата в смерти Лили, но в тюрьму посадили меня.
Джорджи ухватилась пальчиками за мою штанину и следовала, не отставая, к двери клетки. Там все еще стоял Стивен. Он с улыбкой произнес:
- И тогда ты была виновата, Кая, и сейчас будешь виновна в том, что случится с Джорджи. Да, малышка? – он улыбнулся, опуская взгляд на мою сестру. Я не успела среагировать, Джорджи издала странный писк и бросилась к распахнутой настежь двери.
Я сделала два поспешных шага, выкрикнув ее имя, но подавилась воздухом, когда Стивен схватил ее за шею и сильно сжал. Ее голова была прислонена к его пояснице, ее грязные пальцы вцепились в его белое запястье.
- Ты ничего не сделаешь ребенку, - сказала я. Стивен сжимал горло Джорджи, а казалось мое. Он держал ее перед собой, а казалось, это я нахожусь в его грязных руках. Это в мою кожу он впивается ногтями, желая причинить боль.
- Я знаю, что ты задумала, мисс Айрленд, - с издевкой пропело чудовище человеческим голосом. Я покачала головой, глядя в глаза Джорджи. Под моим взглядом они превратились в две блестящих стекляшки.
Мне действительно стало страшно, ведь если Стивен сдавит пальцы чуть сильнее, это будет конец.
Я прочистила горло и увереннее заявила:
- Ты ей ничего не сделаешь, - и его взгляд ответил «сделаю». На губах расцвела улыбка.
- Она очень на тебя похожа... маленькая копия тебя, мисс Айрленд.
Он хочет причинить мне боль и сделает это с помощью Джорджи. Ее слезы капали на его ладонь, но он даже не замечал. А если бы заметил, обрадовался бы сильнее.
Я боюсь. Прошу бога, чтобы с ней ничего не случилось. За секунду успеваю подумать о маме и папе: «хоть бы они поскорее нашли нас и спасли!». Мне так страшно, что мысли совсем запутались.
Пусть папа найдет нас. Пусть он заберет Джорджи подальше от этого места. Пусть спрячет меня от Стивена. Пусть запрет его в пыточную камеру и сделает с ним то же, что сделал он со мной.
Нет, я сделаю сама. Я сама возьму в руки нож и раскрою его тело на куски.
- Почему ты плачешь, Кая? – любовный, наполненный нежностью голос проник в мою голову. Стивен так удивился, что ослабил хватку. И Джорджи воспользовалась этим и вонзила в его запястье зубы. Вгрызлась в кожу так сильно, что по ее подбородку скатилась кровь.
Стивен заорал, а я, позабыв обо всем на свете, бросилась к ним. Опоздала. На секунду. На минуту. Годы.
Перед моими глазами пронеслись годы, но на самом деле одна секунда. Секунда, когда Стивен с воплем схватил Джорджи за волосы и отодрал от своей руки. Лишь одна секунда, когда он со всей злостью впечатал голову малышки в прутья клетки.
Эта секунда наполнилась его криком, моим криком и характерным хрустом ломающихся костей.
А затем секунда прошла, и Джорджи повалилась на пол.
Я превратилась в каменное изваяние и в недоумении смотрела на ее тельце в грязной одежде. Почему она не кричит? Почему не плачет? Почему Джорджи не моргает?
Шею сдавили ледяные пальцы. Они забрались под мои веки и сжали глазные яблоки. Накрыли меня белой пеленой. Эта влажная пелена вырвалась из глаз, обожгла лицо соленым.
Я опустилась перед Джорджи на колени, взяла руками ее пропитанную кровью голову и позвала. Она не откликнулась. Не открыла глаз.
Я позвала громче:
- Джорджи?
Так сильно прикусила нижнюю губу, что выступила кровь.
- Джорджи?..
Внезапно чьи-то ледяные пальцы попытались вырвать из моей груди сердце. Я звала Джорджи, а это существо с холодными руками тянуло все сильнее на себя. Ну зачем оно ему? Зачем ему мое сердце, неужели у него нет собственного?
- Джорджи? – шепнула я, смаргивая слезы.
У нее не было пульса. И не могло быть. Я приоткрыла ее веко, и увидела, что глаза наполнились кровью. Из носа тоже стекла тоненькая струйка.
Я заревела сильнее, сдирая горло, позволяя вокруг головы сжиматься болезненным прутьям.
- ДЖОРДЖИ!
Она не встанет, верно? Она уже не встанет?..