Страница 21 из 106
- Я обручен, - Генрих мило и невинно улыбнулся.
– Что!? – Взревел барон, - Что за чушь!? С кем, когда!?
- Отец, выслушайте, прошу, а потом решайте, как поступить со мной и моей избранницей, - смиренно попросил он, склонив голову в знак полнейшей покорности.
- Только не говори, что это твоя распутная любовница, Полина, или как ее там! Я не только лишу тебя наследства, но и прокляну!!!
- Нет, конечно, нет. Мы уже давно расстались, - Генрих начал лгать, и понял, что может запутаться и потерять контроль над тщательно продуманным планом, - Прошу Вас, не гневайтесь и выслушайте! Это очень достойная девушка - юная и чистая. Но она бедна, хотя и знатного рода. И очень стыдиться своей бедности. Вы ее знаете… - Генрих решил выдержать паузу и посмотреть на реакцию отца. Тот пока не понял, о ком речь, - Это Екатерина Павловна. Мы очень любим друг друга, - Добавил он несколько поспешно.
- Ты, никчемный, бесполезный, беспринципный негодяй! – Гневно закричал барон, - Как ты мог воспользоваться ее наивностью! Да ты понятия не имеешь, что такое любовь! Ты заморочил бедной девочке голову! Бедняжка! Она влюбилась в эгоиста и распутника! Как, как ты мог?! В моем доме ты плел вокруг неискушенной девушки паутину лести и лжи, говорил ей красивые и пустые слова. Для нее будет ударом, когда она поймет, как ошиблась в тебе!
- Отец, я виноват. Да, я негодяй и распутник. Но Екатерина поняла и приняла меня таким, какой я есть. Она знает все мои недостатки и пороки. Я без утайки рассказал ей об ошибках моей молодости и пообещал измениться ради нашей любви. Поверьте, полюбив ее, я стал по-другому смотреть на мир. Она в меня верит и поможет мне стать лучше! Любовь преображает людей, радикально меняет их. И это сейчас происходит со мной. Не лишайте меня последней надежды, а ее первой любви!
«Что я несу?! - Подумал Генрих, - Главное, не переигрывать».
Неожиданно барон успокоился. Так могло, по крайней мере, показаться.
– Я знал, что ты холодный эгоист, но не думал, что до такой степени. Я поговорю с Екатериной Павловной, и она поймет, как заблуждалась на твой счет. Я не могу допустить, что бы бедная девочка из-за тебя потеряла веру в любовь и порядочность.
– Но я действительно люблю ее, умоляю, поверьте! И она меня тоже любит. Я не смогу жить без нее. Я готов выполнить все Ваши требования, только позвольте нам быть вместе! – Генрих говорил страстно, в его голосе звучало неподдельное отчаяние.
Барон был, пожалуй, даже приятно удивлен, что его сын способен на глубокие и искренние чувства. Он видел, как сын страдает и несколько смягчил тон:
– Пожалуй, я верю тебе, но не могу согласиться на вашу свадьбу. Ты вспыльчив и непостоянен, твоя любовь быстро пройдет, и ты разобьешь наивной девушке сердце. Если ты действительно любишь, пожертвуй собой ради ее будущего, ради ее душевного спокойствия. Будь благороден и пойми, что ты ей не пара, - барон сочувственно похлопал сына по плечу. - Конечно, она будет страдать некоторое время, но она молода, скоро все забудет и найдет себе достойного мужа. А у тебя останется пусть и грустное, но светлое воспоминание. И я помогу тебе поговорить с ней, она добрая девушка, она простит тебя. Пока не поздно, объяснись с ней.
Генрих понял, что все рушится и решил идти до конца:
- Поздно, отец, она ждет от меня ребенка…
Генрих подумал, что отца хватит удар. Барон побагровел и упал в кресло. Генрих быстро подал ему стакан воды. Тот машинально выпил. Прошло несколько минут, прежде чем старый барон смог говорить. Он с силой поставил хрустальный стакан на стол и тот тихонько и жалобно зазвенел. Барон метнул гневный взгляд на сына:
– Ты в моем доме совратил невинную девушку! Чудовищно! Подло! Какой же ты развратник и подлец!!! Какой позор для нашей семьи! И ты смеешь говорить о любви!? Что общего в твоих плотских утехах с высоким чувством?! Ты обесчестил чистую, наивную и доверчивую девочку. Мерзавец! Мерзавец и бессердечный ловелас! Я должен был бы тебя проклясть и с позором навсегда изгнать из дома. Но бедная девочка не виновата… Бедная, глупая и обесчещенная... – Барон опять замолчал, собираясь с силами и сокрушенно качая головой. Он встал и вплотную подошел к сыну. В его взгляде читались презрение и злость.
– Отец, позвольте сказать… - Генрих понял, что отступать поздно и продолжил смиренно умолять отца. - Она очень боится Вашего гнева, я обещал, что смогу смягчить Вас. Простите меня, простите и дайте шанс все исправить. Поверьте в меня, как верит в меня Екатерина. Я буду ей примерным мужем, она никогда не пожалеет об этом. И должен же быть у ее ребенка законный отец! - Последний аргумент он произнес с жаром и пафосом.