Страница 12 из 106
К пяти часам вечере в имение начали съезжаться немногочисленные гости.
Первым приехал деловой партнер барона – князь Апухтин, убежденный холостяк и просто славный малый. Брюнет тридцати пяти лет, щегольски одетый.
Он удобно расположился на террасе с бокалом вина и сигарой и чувствовал себя как дома - князь был частым и желанным гостем в поместье. Он прихлебывал вино и беседовал с Генрихом, который доверительно рассказал об истинной причине званого ужина.
Любитель роскошной жизни, Апухтин был близким другом Генриха. Их связывали общие интересы – театры, светские балы, охоты и прочие развлечения молодых аристократов. Он также был постоянным секундантом на дуэлях, в которых учувствовал его дорогой друг.
Кроме всего прочего князь слыл тонким ценителем живописи и всего прекрасного, включая представительниц слабого пола. Он сочувственно и с пониманием кивал Генриху и, наконец, предложил после ужина съездить развеяться в город. Смена впечатлений пошла бы им обоим на пользу. Но у Генриха на вечер были совсем другие планы.
Через некоторое время появилась семья соседа – помещика и землевладельца Кудрявцева – сам Петр Иванович, его жена Мария Никифоровна, которая была намного младше своего мужа и их дочь Ирина, миловидная девушка пятнадцати лет - очень непосредственная и смешливая. Петр Иванович и его супруга были очень похожи друг на друга – оба небольшого роста, полноватые и говорливые.
Они привнесли оживление и некоторую суету. Кудрявцев был давним другом старого барона, они часто проводили вместе вечера, играли в нарды или в шахматы, иногда спорили о политике, но в основном просто курили, беседовали о прошедших временах и вспоминали бурную и веселую молодость.
Пожилая семейная пара - граф и графиня Вороновы были очень дальними родственниками барона. Генрих встречался с ними редко, в основном на похоронах и свадьбах их общих родственников и был немного неприятно удивлен, увидев их сегодня. Он понадеялся, что ни того ни другого в их семье в ближайшее время не произойдет.
Чета Вороновых не часто посещала поместье, но своей знатностью должна была составить подходящую компанию Розенфельдам, которые очень щепетильно относились к новым знакомствам.
Кроме того было три семейных пары из знатных дворян, которых Александр Львович пригласил не потому, что они были близкими друзьями, а просто для поддержания компании и чтобы избежать неловкости в общении с семейством банкира – он не хотел, чтобы вечер откровенно походил на смотрины. Всего набралось семнадцать человек - ни много, ни мало, а самый раз для небольшого званого ужина.
Главные гости задерживались. Наконец, с опозданием почти на час появились Розенфельды. Они впервые посещали имение барона и были неприятно удивлены, увидев среди приглашенных соседа-помещика с семейством - людей явно не их круга.
Глава семейства Карл Оттович – очень высокий и очень худой, рыжеволосый и гладко выбритый немец сорока пяти лет важно вел под руку свою супругу – полноватую и розовощекую Аманду Петровну, пышущую здоровьем и заносчивостью.
Супруга банкира была одета роскошно, но слишком вычурно для обычного дружеского приема - темно-синее платье муарового шелка с обилием фламандских кружев. Белоснежные страусовые перья в высокой прическе, закрепленные драгоценным гребнем, мерно покачивались в такт ее уверенным и тяжелым шагам. Непомерно громоздкое сапфировое колье на ее широкой шее дополняло этот, по истине, королевский туалет.
Рядом с матерью величественно несла себя Эвелина Карловна – девица на выданье двадцати лет с огромным чувством собственного достоинства. Дорогое и модное кружевное платье розового цвета, выписанное из Парижа, было очень глубоко декольтировано, открывая острые ключицы и будто намекая на готовность Эвелины вступить в брак.
Она была худа, высока, со светлыми волосами, бледной кожей – то ли от природы, то ли от обилия пудры, с очень крупным ртом и бесцветными водянистыми бледно-голубыми глазами. Отсутствие привлекательности должны были компенсировать драгоценности, в изобилии украшавшие Эвелину Карловну. Бриллианты переливались холодным сиянием на шее, в волосах, в ушах и на руках девицы. Она могла служить ходячей витриной ювелирного магазина.
Барон почтительно и важно представил семейство банкира гостям. Можно было подумать, что он представляет им коронованных особ. Генриху стало даже неловко за отца и его заискивание перед Розенфельдами.
Когда все формальности знакомства были соблюдены, гостей пригласили к столу, накрытому в саду. Приятная вечерняя прохлада окутала старинный парк, а ветерок игриво шевелил светлые шелковые скатерти.
Первая сервировка состояла из легких закусок. Нарезанный тонкими ломтиками говяжий язык, свежайшая буженина, копчености и прочая мясная снедь соседствовали с серебряными вазочками, наполненными черной и красной икрой. Виноград и заморские фрукты громоздились в вазах на высоких ножках. В блестящих ведерках со льдом охлаждалось шампанское. А в запотевших маленьких графинчиках медленно и неумолимо нагревалась прозрачная, как слеза водка. Хрусталь переливался и сверкал под лучами заходящего солнца, приглашая немедленно приступить к вечерней трапезе.