Наваждение и благородство

 Алексей был старше Екатерины на четыре года, ему было двадцать два. Симпатичный, довольно высокий молодой человек с копной кудрявых волос цвета спелой пшеницы располагал к себе честностью, прямотой и искренностью, иногда граничащей с наивностью.

 Восторженный и горячий, он рьяно защищал свое жизненное кредо - честность, честность и еще раз честность. Его молодость объясняла и извиняла эти недостатки. Хотя не будь они такими гипертрофированными, это были бы скорее достоинства.

 Яркие синие глаза смотрели открыто и несколько наивно из-под светлых густых ресниц. Широкое лицо покрывали веснушки, и это придавало ему задорное мальчишеское выражение. 

 - Доброе утро, Алеша! Давно собиралась навестить тебя, но времени совсем нет.  Сам понимаешь, готовлюсь к экзаменам, - сказала она, показывая на связку книг.

 Они крепко обнялись и прошли через резную калитку во двор.

 Молодой человек забрал ее многочисленные свертки. Он аккуратно сложил их на большом бревне, лежащем вдоль тропинки под тенистыми кустами сирени и изображавшим садовую скамью.

 - Я понимаю, что ты очень занята… Пойдем в сад, я приготовил чай. Посидим в беседке, поболтаем, - он взял подругу за руку и повел по тропинке вглубь сада.

 В беседке на столе, накрытом белоснежной скатертью, стоял блестящий медный самовар-репка с маленьким заварочным чайником наверху. От него уютно пахло дымком. Как цыплята вокруг наседки расположились вазочки с конфетами, печеньями, вареньем, медом и прочая сладкая снедь. Кусочки колотого сахара искрились как снег в лучах утреннего солнца. В хрустальной вазочке стоял маленький букетик полевых цветов.

 - Ты, как всегда, неподражаем, Лешенька! Мы этого и за год не съедим! Ты опять потратился! Ну, зачем, зачем? – смеясь, шутливо начала упрекать друга девушка. Она ловко выловила из варенья ягоду земляники и с удовольствием облизнула пальцы. - Как же вкусно! Как в детстве! Я всегда вылавливала ягоды и оставляла один сироп! А ты на меня обижался!

 - Здесь все, что ты любишь, - Алексей не скрывал гордости, что все так хорошо продумал и организовал. Видимо, он не один день готовился к встрече своей подруги. – Вот пастила, земляничное варенье, липовый мед. Помнишь, как у твоего отца в имении? Я все помню! Помнишь, как мы бегали на речку? А как ходили за грибами?

 - Я помню! Хорошее было время, беззаботное… - легкая тень грусти пробежала по лицу Екатерины, -  Теперь нет имения… Давно нет… И отца нет… Ну да хватит грустить! - Она снова рассмеялась и шутливо приказала другу: - Ухаживай за мной – наливай чай!

 Они пили чай и беззаботно болтали. Легкий летний ветерок нежно шумел листвой. Воздух наполнял пьянящий аромат цветущих петуний, которые в изобилии хаотично и беспорядочно росли вдоль дорожек сада и по всем свободным местам, включая грядки с петрушкой и укропом.

 Алексей не сводил влюбленных и восторженных глаз с Екатерины:

 - Когда ты поступишь в Университет, мы будем видеться чаще. Ты можешь снять квартиру рядом с моей. В соседнем доме как раз сдают комнату. И не дорого, кажется… Будем вместе ходить в театры, гулять, ну и вообще проводить больше времени вместе.

 Екатерине не хотелось обижать своего друга, но она боялась, что эта фанатичная влюбленность помешает ему встретить другую достойную девушку и создать с ней семью. Замуж за Алексея она никогда не собиралась. Для нее это было равносильно вступлению в брак с родным братом или близкой подругой - полный абсурд. Она мягко сказала:

 - Боюсь, мне придется не только учиться, но и работать. Обучение очень дорогое… Некогда будет гулять… - она невольно вздохнула, представив, что ей придется преодолеть ради своей мечты. - Да, сын Александра Львовича кажется, хочет предложить мне работу. Я думаю, в заводской больнице. Видимо, он знает о моем увлечении. Похоже, барон рассказал ему о моих снадобьях и мазях. Он ними иногда пользуется и очень меня хвалит. Если я начну работать в больнице, это будет просто отлично. Потихоньку стану набираться опыта. Еще и деньги за это будут платить. Конечно, будет нелегко, но я справлюсь, я сильная и настойчивая, - девушка была увлечена мечтами об учебе и работе и не сразу заметила перемену, происшедшую в ее друге.

 Алексей нахмурился и помрачнел:

 - Генрих фон Берг? Этот светский повеса и развратник? Что он может предложить, корме непристойностей? Не вздумай связываться с ним! Он воспользуется твоей наивностью и скомпрометирует тебя самым подлым образом.  

 - Ты не прав, Леша, нельзя так категорично судить о людях. Я надеялась, ты за меня порадуешься. А ты говоришь гадости. С какой стати ему меня оскорблять или предлагать непристойности? Ты лично знаком с ним? - она продолжала беззаботно пить душистый чай и аппетитно грызла медовый пряник.

 - Нет. Не знаком, и не желаю его знать! О нем говорят много нелестно. Он вечно попадает в скандальные истории! Он меняет любовниц как перчатки! Наверняка завсегдатай публичных домов и сомнительных клубов! – молодой человек говорил отрывисто и начинал горячиться все больше и больше.

 - Не знала, что ты вхож в высшее общество! Откуда ты все это взял? Нехорошо слушать сплетников! - девушка искренне возмутилась, недовольно отложила приник в сторону и решительно поставила на стол чашку с чаем. - Зачем плохо говорить о человеке, с которым ты не знаком лично. Как можно так категорично судить о людях!