Страница 2 из 71
Иногда по ночам Сергей вспоминал, как оказался в больнице. Вспоминал, как на огромной скорости к ним приближался поезд, как что-то кричал Олег, и как машина, переворачиваясь, летела в канаву. Скрежет металла по промерзлой земле стоял в ушах и Сергей никак не мог забыть этот звук. Адский грохот приближающейся смерти. И тьма. Из которой он смог выбраться. А Олег остался там.
Сергея выписали только в середине весны, и то, только потому, что он очень сильно настаивал на этом. Постоянное лежание на больничной койке его угнетало, точно так же давили на Сергея эти белые стены и халаты. Он пытался читать, но буквы были словно размыты, почти невидны. Как и очертания людей, которые к нему приходили. Он даже научился узнавать их по одежде и силуэтам.
Хотя никто к нему и не приходил. Только медперсонал, да мать. Его лучший друг погиб. Сразу после того, как он очнулся, к нему пришло пара одногруппников, но у Сергея создалось впечатление, что они просто хотели убедиться своими глазами, что он действительно остался жить.
- Это, скорей всего, от усталости, - сказал Василий Васильевич, когда Сергей всё же сказал рассказал об этом. - Так бывает, когда приходиться лежать в одном положении целый день. Вы выходите на улицу? Как нога, болит?
- Когда погода хорошая, - ответил Сергей. Последние несколько дней шли дожди. А вопрос про ногу он решил игнорировать: она болела и очень сильно, но говорить об этом не хотелось. Сергею надоело лежать в больнице.
- Это хорошо, - пробормотал доктор. - На всякий случай сделаем компьютерную томографию головы, а там посмотрим.
Но снимок ничего не показал и Сергея отправили домой, напоследок
посоветовав показаться психологу. Это понравилось ещё меньше, чем
предполагаемая травма головы и про себя он решил, что к мозгоправу пойдет только
если совсем худо станет. А пока зрение почти не доставляло каких-то неудобств.
Иногда только казалось, словно все кругом теряло реальность, исчезали очертания
предметов и людей, но продолжалось это обычно недолго, всего несколько минут,
а затем так же неожиданно приходило в норму. Сергей даже стал привыкать.
Дома почти ничего не изменилось. Всё так же спал на диване в большой
комнате толстый серый кот, который даже ухом не повел при появлении своего
любимого хозяина, и так же стопочкой лежали учебники на письменном столе
в комнате Сергея. Как и в тот вечер, когда он ушёл из дома. Только ёлка была
убрана, и за окном вместо заснеженной детской площадки была видна песочница
с копошащимися в ней малявками.
- Чего-нибудь хочешь, Серёжка? - спросила мать, появляясь на пороге комнаты.
- Нет, мам, спасибо, - он сел на кровать, задумчиво рассматривая фотографии
на стене. Вот он и Олег на рыбалке. Вот они же, только уже на площадке возле
дома, а это ещё в школе. И почти везде они вдвоём, изредка появлялись
одноклассники или младшая сестрёнка Олега - Оксана.
- Я, наверное, всё же поджарю картошку, - сказала мать странно напряженным
голосом. Сергей посмотрел на неё и увидел, как она смотрит на те же
фотографии, что и он сам.
- Хорошо, а то эта больничная еда порядком поднадоела, - стараясь говорить
весело, произнёс Сергей. Правая нога вдруг опять разболелась. В больнице ему
предлагали пользоваться тростью, но он гордо отказался. А врач сказал,
что хромота у него может остаться на всю жизнь. И даже скорей всего так и
будет.
«Ну и пусть, - смутно подумал Сергей. – Пусть. Это будем мне наказанием.»
Даже продолжая ходить на физиотерапию и восстановительную гимнастику,
Сергей не мог не заметить, что зрение его не стало прежним. Он так и
продолжал видеть непонятные, размытые силуэты, вместо людей, и
удивительные яркие шары там, где, судя по всему, должны быть животные.
- Может, я всё же схожу с ума? - спросил однажды Сергей, обращаясь к коту,
который наконец-то вспомнил, что хозяин вернулся. - И мне стоит показаться
врачу?
Но кот хранил молчание. Ему вообще фиолетово было всё, что не касалось
еды и дивана.
Эта рутинная жизнь, такая обычная, такая привычная, почти не давала Сергею
вспоминать аварию. Хотя подумать об этом стоило. Сергей понимал, что именно