Страница 87 из 90
***
— Мерлин, может вы хоть когда-то отлипните друг от друга?! Смотреть же тошно! — скривился Рон, уши которого побагровели от раздражения.
— А ты сделай вид, что мы невидимы, — пробурчал Гарри, который прижимал к себе сзади Джинни, зарывшись носом в рыжие пряди. — Могу для правдоподобности принести плащ-невидимку.
— Ага, еще чего! — фыркнул Рон из-за учебника по зельеварению. — Не хватало, чтобы вы еще под ним начали целоваться! У моей сестры экзамены на носу, а ты ее отвлекаешь от подготовки к ним, и вообще…
— Рон, заткнись, — грубо произнесла Джинни, переворачивая страницу в своем учебнике. — Если хочешь, чтобы твоя сестра подготовилась к экзаменам нормально, то будь добр, не отвлекай.
— Не злись, — теплый воздух обжигал ей ухо. — Ты же знаешь, что он не со зла, — голос Гарри был не хуже успокоительного. Девушка глубоко вздохнула, откинув голову на плечо парню. Рон шумно втянул воздух, но ничего не сказал. Он лишь бубнил себе что-то тихо под нос. Из всего Джинни смогла разобрать: «Извращенцы», «Безобразие» и «За что мне это?».
— Рон, может тебе тоже найти себе вторую половинку? — Джинни косо взглянула на Гарри, который лишь тихо фыркнул. Брат недоверчиво взглянул на свою сестру, скривившись. — А что? Не будешь ходить за нами черной траурной тучей, словно мы нарушаем один из десяти законов Мерлина. Найдешь применение своим губам, помимо жевания еды и излишней болтовни.
— И где мне ее искать? — Рон иронично выгнул уголки рта.
— Я бы посоветовала присмотреться к ближнему окружению, — Джинни подмигнула брату, в то время как Гарри незаметно поцеловал ее в висок.
***
Она почувствовала, как эти воспоминания уходят от нее. Они вырываются из ее души и улетают куда-то вдаль, оставляя после себя лишь слабое мерцание. На их месте стала закипать ярость, злость и ненависть ко всем тем, кто смог так чудовищно надругаться над ними. Джинни хрипло выдохнула воздух, ощущая, как в ней клокочет злоба. Глаза предательски сверкнули, а из глотки вырвался слабый рык. Она вспомнила слова Эмметта, который повторял ей раз за разом, что нужно держать себя в руках, не разрешая внутреннему зверю выбраться наружу. Девушка сделала глубокий вдох и выдох, пытаясь угомонить себя и не превратиться. Рон что-то закричал в толпу Пожирателей, и девушка наконец-то попыталась прислушаться к окружающей ее среде.
— Его убили, когда он пытался незаметно улизнуть за территорию замка, — с наслаждением продолжал Волан-де-Морт свою речь, часть которой Джинни умудрилась прослушать, — убили, когда он пытался спасти свою… — девушка даже не поняла до конца, что произошло. На половине его второй фразы она дернулась вперед, намереваясь выдрать этому лысому ублюдку его кроваво-красные глаза, как вспышка света осветила ее лицо ярко-оранжевым. Кто-то застонал от боли, а руки брата больно впились в ее кофту, удерживая ее на месте. Джинни заметила лежащего на земле Невилла и рядом стоящего Волан-де-Морта, который откинул ногой его волшебную палочку куда-то вдаль. — И кто это такой? — в его голосе была насмешка. — Кто добровольно решил продемонстрировать то, что будет с каждым, кто не прекратит сопротивление, хотя битва уже и проиграна?
Джинни попыталась вновь вырваться из рук брата к своему другу, понимая, что еще и его потерю она вынести не сможет. Краем глаза она заметила, как Эрни Макмилан всячески удерживал Ханну, которая, как и она, норовила прийти ему на помощь. Тем временем Беллатриса довольно засмеялась, наматывая на палец локон черных кучерявых волос.
— Это Невилл Лонгботтом, повелитель! Парень, который принес столько хлопот брату и сестре Кэрроу! Сын мракоборцев, помните?
— Отпусти, — прошипела Джинни, вырываясь из цепкой хватки Рона, который всеми силами удерживал ее возле себя.
— Нет, ты натворишь глупостей. Прошу, перестань, — сквозь стиснутые зубы произнес он, прижимая сестру к своей груди. Голос у него был убитым, как у человека, который за один день потерял слишком много. — Они убьют тебя. Джинни, не надо.
— Плевать, пусть убивают. Мне все равно!
— Нет! Подумай о семье, о тех, кто еще жив, ты нужна нам.
— Но он мой друг, — почти хныча, произнесла девушка, безуспешно хватаясь за пальцы Рона.
— Мой тоже. С ним все будет хорошо. Все будет хорошо, — парень снова прижался щекой к щеке сестры, плача. Они вдвоем не верили в эти глупые слова, потому что они были всего лишь словами, пустотой, бездной.
— Нет! Не будет! Нет! Нет! Нет! — их слезы смешались воедино, а голоса были тихими и неживыми.
— Подумай о Фреде, о Гарри, они очень сильно тебя любили и не хотели бы, чтобы ты умирала, — Рон прижал сестру к себе еще крепче, настолько, что Джинни стало больно. — Я не хочу, чтобы ты умирала, мама, папа, Джордж, Билл, Невилл. Прошу, перестань.
— Мы должны помочь!
— Как? Если мы нападем, у нас не будет шансов, — Рон стал покачиваться на месте, словно они опять маленькие дети, которых нужно убаюкивать. — Змея. Ее надо убить. Ее и только потом его. Убить змею. Убить. Змея. Змея, — шептал тихо парень, повторяя это как мантру.
Волан-де-Морт, наведя волшебную палочку на Невилла, который встал, как вкопанный, натянул ему на голову Распределяющую Шляпу. Отряд Дамблдора и Орден Феникса задвигались, плотнее сжимая волшебные палочки, а Пожиратели уже были готовы к новой атаке. Джинни не видела никого из центурмагов, похоже они решили остаться в замке или же ушли подальше отсюда в лес. В любом случае они очень сильно помогли им, за что она была чрезмерно благодарна.
— Невилл сейчас продемонстрирует, что случится с каждым, кому хватит дурости продолжать сопротивление, — произнес Волан-де-Морт и взмахом волшебной палочки поджог шляпу.
— Невилл! — закричали члены Отряда Дамблдора. Невилл стоял и не мог даже пошевелиться от заклятия, которое на него наслал Волан-де-Морт. Одним резким рывком Джинни наконец-то вырвалась из хватки Рона и помчалась в сторону Пожирателей смерти, выхватывая на ходу волшебную палочку. Все остальные побежали в сторону замка, пихая девушку, которая проталкивалась вперед.
— Джинни! — издалека послышался голос Рона, которого понесло толпой ко входу в школу. Девушка пробиралась в сторону друга, а затем, махнув из толпы палочкой, освободила его от насланного заклинания. Ее сбило с ног, и она упала на землю, прикрывая голову руками. Кто-то наступил ей на ногу, кто-то задел живот, затылок, пальцы. Она попыталась встать, но толпа напуганных людей не замечала ее под ногами, спотыкаясь об нее и чертыхаясь.
— Вставай, — это был Невилл, который поднял Джинни за шкирки и, пихая, потащил ее за собой в сторону замка. — Это ты выставила передо мной щит?
— Нет, я только освободила тебя от «Петрификус Тоталус», — пробормотала на ходу Джинни, которая рукавом вытирала с губы кровь.
— Спасибо большое, — он пихал ее вперед, бросив через спину заклинание в кого-то из Пожирателей. Из-за шума, который их окутал, она еле слышала своего друга.
— ГАРРИ! ГАРРИ… ГДЕ ГАРРИ? — орал Хагрид, и Джинни хотела было уже обернуться, как Невилл не дал ей этого сделать, говоря:
— Быстрее! Нам надо бежать!
Заклятия пролетели у них над головами, когда они вместе с толпой людей попали в Большой зал. Перед глазами были два родных лица, и Джинни почувствовала себя словно в тумане. Шок отошел, а вместо него на нее нахлынули эмоции, мешая ей здраво думать. Она не понимала что делает, где находится. Все лица казались ей не знакомыми, чужими. В глазах плыло то ли от усталости, то ли от боли. Джинни казалось, что ее тело состоит из расплавленного свинца, который обжигал ее изнутри. Куда проще было не думать о потерях во время битвы, но куда хуже — быть потерянным в тот момент, когда от тебя ожидают максимум собранности. Джинни даже не заметила, как оказалась рядом с Полумной и Гермионой, она не помнила, как у нее в руке появилась волшебная палочка и откуда, черт подери, напротив нее взялась Беллатриса. Она смеялась и что-то кричала им, пуская заклинания. Джинни не слышала себя, не слышала свой голос, не понимала что выкрикивала, она просто махала волшебной палочкой, пытаясь сосредоточиться. Силы покидали ее, а мозг категорически отказывался работать и воспринимать что-то кроме боли и заклинаний. Она почувствовала, как по ее щеке скатилась слеза, а перед глазами появилось лицо Гарри. Он хитро ухмылялся, черные волосы, как всегда, торчали во все стороны, покачиваясь на ветру, круглые очки отбивали блики, а зеленые глаза блестели. Джинни моргнула и заметила, как Беллатриса направила на нее волшебную палочку, пуская зеленый луч света в ее сторону. Рефлекторно она ушла в сторону, а заклинание пролетело в дюйме от ее лица. Беллатриса удивленно округлила глаза, ведь это было невозможным. Джинни и сама не сразу поняла что случилось, как она выжила и что уже успело произойти. Она почувствовала, как ее отпихнули в сторону, не дав закончить битву. В ушах звенело, а глаза метались с непониманием по комнате. Мама. Это она оттолкнула ее от Пожирательницы и вцепилась с ней в битву. Они что-то кричали, но в ушах звенело, девушка не понимала что происходит вокруг. Ее тело перестало ее слушаться, уступив место эмоциям, которые накрыли ее с головой. Так выглядит война? Джинни много читала о ней, читала о людях, которые не могли совладать с собой, читала о боли, читала об этой жизни, но наяву все выглядело куда страшнее. Она пыталась взять себя в руки, сосредоточиться на шуме, который не прекращался всю ночь, как вдруг увидела, что ее мать одним точным заклятием победила Беллатрису. Что произошло потом она не особо поняла: дикий вопль Волан-де-Морта, появившийся из неоткуда щит и удивленные крики:
— Гарри! Живой!
Все сделали то же самое, что и Джинни — перестали бороться, таращась то на Волан-де-Морта, то на…
— Что? — выдохнула девушка, впервые за все это время раскрыв от удивления рот. Она несколько раз моргнула, проверяя не почудилось ли ей. — Живой… — это слово прозвучало неявственно тихо. Хотя как еще может звучать голос потрясенного происходящим подростка? — Я убью его лично, — эти слова она произнесла с улыбкой, качая головой. Наверное, девушка походила на одного из сбежавших из больницы Святого Мундо, впрочем, как и все остальные. Возможно на ее заторможенности сыграла усталость, может в этом виновата нервная система, в которой явно что-то нарушилось, может это все мозг, который перестал воспринимать происходящее, а может все это вместе взятое, что больше всего походило на правду. Джинни наблюдала за происходящей сценой невнимательно. Она не слышала, что говорил Гарри, что говорил Волан-де-Морт, она просто хотела, чтобы это все закончилось. Она сосредоточилась на парне, который ходил со своим врагом кругами, о чем-то беседуя. Сейчас он был похож на льва: гордый, смелый и целеустремленный. От этого он начинал нравиться ей еще больше. Джинни сжала кулаки в руки и, закрыв глаза, стала умолять, чтобы в этой дуэли выжил именно он. Ведь Гарри заслуживал этого, он заслуживал счастливой жизни, как никто другой.
— Авада Кедавра!
— Экспелиармус!
«Что? Экспелиармус? Он идиот?» пролетело в ее голове. Только Гарри может побеждать самого темного мага всех времен и народов обычным заклинанием для обезоруживания. Два заклятия с грохотом столкнулись, и комнату заполнил золотой свет, от чего Джинни зажмурилась. Бузиновая палочка подлетела высоко вверх, и Гарри ловко поймал ее, в то время как тело Волан-де-Морта упало с грохотом на пол Большого зала. Темный маг был повержен собственным заклинанием. Последовала мгновенная тишина, которая сменилась радостным криком, поздравлениями, ревом. Все были вне себя от радости. Джинни сорвалась с места и побежала в сторону Гарри, которого уже обнимали Рон и Гермиона. Она обняла его крепко, как тогда в гриффиндорской башне, уткнувшись носом в грудь. Он прижал девушку к себе, не выпуская из своих объятий намного дольше, чем остальных. Реальный мир стал возвращаться к ней, наполняясь голосами. На ее лице впервые заиграла радостная улыбка, а в душе появилось неизвестное тепло, которое медленно растекалось по ней. Чужие руки трогали их, обнимая кого-попало. Гарри выпустил ее из своих объятий, когда заметил, что к нему подошли другие члены из ее семьи. Джинни выбралась из толпы счастливых людей, которые обнимали ее просто потому, что она осталась живой. Девушка отыскала взглядом своих друзей и, подойдя к ним, закинула руки на их плечи, тихо выдохнув:
— Друзья?
— Друзья, — в один голос сказали Невилл с Полумной и, встав кругом, обнялись за плечи, соприкоснувшись в центре лбами.