Страница 51 из 106
– Горус, о чём ты? – недоумевая, переспросила я, не поняв его.
– Ну, какая-нибудь одежда или обувь, или украшения, или благовония. Что вам, женщинам, обычно нужно?
– О! Горус, спасибо тебе. Но мне ничего не надо. Всё необходимое у меня есть. Ты и так проявляешь к нам столько внимания, что мы с парнями не знаем, как тебя благодарить, – искренне растрогалась я его заботой. И в то же время, в тайне удивилась тому, что он до сих пор наивно не понимает, что никакие примитивные орочьи изделия не могут меня заинтересовать.
– Да я для тебя, Душа моя, хоть оба солнца с неба достану, – очень эмоционально воскликнул он.
– Не надо, – засмеялась я и, переведя всё в шутку, добавила, – пусть повисят, а то в темноте и холоде жить как-то невесело. До завтра, Горус, – попрощалась я, дотронувшись до его ладони.
Он осторожно погладил большим пальцем мою ладонь и, поцеловав в макушку, произнес уже ставшие традиционными между нами слова:
- Пусть Духи пошлют тебе сладкие сны, - и вышел из комнаты.
Я снова заметила приоткрытую дверь слева. Мне уже известно, что это комната одной из наложниц Горуса. Почему она подглядывает и подслушивает? Это просто любопытство или все же ревность?
Закрыв дверь, умылась, расчесалась, переплела волосы в свободную косу, уже хотела раздеться и забраться в спальник, когда подумала, что зря отказалась от предложения Горуса что-нибудь купить для меня. На будущее, нам нужен быстроходный ездовой ящер, для нашей кибитки, и при этом тяжеловоз. Шер очень медлителен, на нем не уйти от погони, когда придётся уносить отсюда ноги. Есть ли здесь такие ящеры, как нам нужно? Пойду, спрошу, решила я и, открыв дверь, услышала раздражённый голос Горуса в коридоре. Оставив дверную щёлочку, прислушалась, чтобы понять, что там происходит.
– Господин, но уже вторая ночь, как ты вернулся домой и не зовёшь к себе, ни меня, ни Плаксу. Чем мы тебе не угодили? Позволь я заглажу нашу вину, – услышала я униженно заискивающий голос одной из наложниц. Тут она сместилась в то место, которое было видно в мою щёлку, и я увидела, что она опускается на колени. Горуса видно не было, но слышно хорошо:
– С каких пор ты перестала понимать мои слова, я же сказал тебе – нет!
– Это из-за эльфы?! Этой бледной ящерки бесхвостой, к которой ты заходишь каждый вечер?! – с истерическими, рыдающими интонациями, в которых моё чуткое ухо слышало притворство, вскрикнула орчанка.
– Ах ты, самка безмозглая! – рыкнул Горус. – Не смей о ней говорить, а мне перечить! Пошла вон! – и, уходя, хлопнул дверью.
Я свою дверь тоже тихонько прикрыла и с тяжёлым вздохом огорченно подумала, как бы из-за этой безосновательной ревности наложниц, у меня не было дополнительных проблем. Ревнивая женщина – опасная женщина. Придётся внимательнее принюхиваться к еде и питью, которые подают мне наложницы.
Утром мы все в возбужденном состоянии собрались на экскурсию. Вначале Горус выдал нашим оркам оружие, без которого свободные орки на улице не появляются, и они ушли в сопровождении двух воинов. Потом, пришли два воина Владыки за Петросом, и увели его, заставив меня ужасно переживать за исход этой встречи.
Наконец, надев накидки и поглубже надвинув капюшон для страховки, на тот нежелательный, крайний случай, если вдруг заклинание Такисарэля неожиданно спадёт, были готовы к выходу я, Рон и Такисарэль. Такисарэль предупредил, что мы с Роном должны встать, как можно ближе к нему с разных сторон. Желательно держаться за его накидку, чтобы растягивать полог невидимости как можно меньше, тогда и меньше Силы расходуется. А Горус должен держать меня за руку, иначе он и сам перестанет нас замечать и потеряет. Горус уже видел некоторые возможности нашей магии, которая удивляла его, восхищала, немного пугала, но в то же время оставляла уверенность в своём физическом превосходстве и непобедимости. Он легко поверил словам Такисарэля, и вцепился в мою руку с такой силой, что пальцы хрустнули.
– Ох, прости, Душа моя, – извинился он, подняв мою руку и нежно коснувшись моих пальцев губами.
– Прощу, – лукаво ответила я, – если ты пообещаешь показать нам не только лучшую часть Большой Орды, но и злачные места.
Мы вышли на улицу. Я вновь удивилась несмолкаемому шуму вокруг. Везде сновали орки. В основном мужчины, женщин мало. Некоторые звеня цепями, куда-то спешили, переругиваясь между собой. Очень много детей всех возрастов, безнадзорные, грязные, полуголые, зачастую дерущиеся, визжащие и кричащие. Нам приходилось прилагать массу усилий, чтобы не встать у кого-нибудь на пути.
Однообразные, глинобитные, гладкие, глухие стены домов образовывали улицы. Вдоль не замощенных улиц проложены сточные канавы, от которых шло такое зловонье, что первое время, пока я не привыкла, резало глаза до слёз и жгло нос. Вначале, улицы были широкие, но кривые, хаотично расположенные, из-за чего было невозможно ориентироваться. Брось нас здесь сейчас Горус, и я не нашла бы дорогу к его дому. По мере продвижения по этому лабиринту, улицы становились всё уже, ещё запутанней, большие дома сменились маленькими, а затем, и вовсе, неопрятными шалашами, сделанными из соломы, рваных шкур и непонятно каких отходов. Жители, населяющие эти места, неряшливые, ниже ростом, многие искалечены, кто-то из них хромал, у кого-то частично отсутствовали пальцы, у кого-то обрублен хвост. Титанур задери! Вот это контрасты!
После демонстрации отдалённых улиц, Горус вновь повернул к центру, который теперь показался мне просторным и относительно чистым, а орки там обитающие вполне благополучными.