Страница 97 из 98
- Мне надо с вами поговорить, — начала Лиса они синхронно ей кивнули, не отвлекаясь от игры.
- Может, вы посмотрите на меня, не хочу говорить с вашими руками.
- Прости, — Марк улыбнулся и посмотрел на неё. Генри последовал его примеру.
- Мы тебя слушаем.
- Я беременна.
Генри моментально вскочил на ноги, подошел и крепко обнял. Краем глаза она заметила, как Марк закрыл глаза и что-то шепчет, но после улыбнулся.
- Это замечательно, думаю вам лучше побыть вдвоем, я вас оставлю.
- Марк?
- Не стоит, думаю сейчас нам лучше поговорить всем троим, о том, что нас всех ждет, — Герни покачал головой. – Сейчас мне нужна твоя помощь и твоя Джил. Через два дня церемония прощания. Еще через семь дней будет выбран новый Магистр. У нас десять дней.
- На что? – она опустилась в кресла и посмотрела на мужа. Чем дальше, тем больше ей казалось, что Марк в этом доме непросто телохранитель. Он член этой семьи. Притом это заявил не он сам, не настояла она, это решил Генри. – Я думала мы добились всего, что требовалась на данный момент.
- Не совсем, Левендат, готовится к церемонии прощания, готовиться ко дню, когда выберут Индеро. Наша задача, собрать как можно больше информации о ситуации в содружестве. Мы именно сейчас уязвимы. Ваш Ветер, правит балом, вот только мы не должны забывать, что он просто отвлекает наших врагов на себя. Наша задача сейчас не упустить удачный момент, чтобы укрепить власть нового Магистра, и подготовить почву для перемен. Мы должны быть очень аккуратны.
- Князь, я понимаю на что вы намекаете, только не думаю, что сейчас стоит сильно суетиться. Особенно нам. Братства, добудут нужные сведения лучше и не привлекая внимания. Нам не стоит рисковать. И ставить себя и Индеро под удар.
- Но сваливать все на Левендата.
- Мы свалим на него больше, если вмешаемся. Если ему нужна была помощь, он обратился за ней. Сет все приготовит. Нам лучше ждать, — Марк, закрыл лицо руками и Джил показалось, что она слышала, как он помянул Темного и Всевышнего за раз. – Левендат, не подведет вас князь, он скорее умрет. А я клялся быть с ним, служить ему как главе академии, хранить как друга, как брата. Выполнять все его приказы, одним из них я был прикован к вашему дому, к вам князь. А теперь я и сам не знаю, чего хочу больше: спасти его или защитить вас. Ждать. Я ненавижу это, Риан, обещал, что все будет хорошо, что они вернутся. А потом восстание и они пропали, все что мне оставалось, ждать. Ждать, что они вернуться. Он вернулся. Только это был уже глава. И теперь снова ждать, но чего? Мне страшно.
- Ждать. Видно, нет другого выхода, — Генрих сел обратно в свое кресло и повторил жест генерала, закрывая лицо руками, – Ждать и верить. Только вот во что?
Веанкон.27-й год II эпохи Победы. Конец декабря. День прощания с Магистром.
Вильям списал смерть Магистра на простуду, что последние дни мучила старика. Нильс вздохнул, если Вильям не заподозрил яд, то это явно не сделает никто. А вдруг и правда — это всего лишь простуда? Вдруг рыжий мальчишка ни при чём? Нет, слишком удачная и своевременная смерть. Жизнь не бывает сама так благосклонна, по крайней мере, к этому ребенку. Церемония начнется в полдень. Там они вновь встретятся с Левендатом. Тогда-то Нильс и поймет случайность или продуманный шаг. Академия по традиции отвечает за караул и охрану высших чиновников, личная гвардия Магистра и Конглава ничтожна по сравнению с ними. Хотя и они не слабы, только им есть что терять. Семьи, мечты, любовь – что им до содружества и других людей, если их собственная жизнь и жизнь любимых в опасности. Да они преданы, они хорошие войны, но их верности и самоотдачи есть придел. У академии его нет, она лишились всего. В их сердцах осталось только одно желание - защитить. Монаха всегда поражало то, что ряды офицеров академии не редеют. Сколько еще будет таких как этот мальчик, без семей, без права жить нормальной жизнью. Страшно.
Страшно. Теперь Нильс понял, что его пугало больше всего не то, что мальчик убил того, кого клялся защищать. Нет, его пугало то, что не было выбора. Был только с однозначным ответом. Нарушить клятву и спасти людей или быть ей верной и погубить тысячи жизней. Да, выбора не было, по крайней мере, у того, кто живет только ради защиты людей.
В храме монастыря еще никого не было, все придут позже ближе к утренним колоколам, сейчас же ночь. Нильс опустился на колени перед алтарем и впервые за многие годы начал искренне молиться, за душу того рыжего мальчика, что он знал когда-то, за людей, что еще погибнут в этом отжившем Содружестве. Признаки смертельной болезни начались давно, только никто не хотел их видеть, а теперь, когда началась агония, они могут только достойно похоронить его. Кому молился монах он и сам не понимал, то ли Всевышнему уповая на его милость, то ли самому Темному надеясь на его мудрость. Игра, в которую волей жизни им пришлось играть, была жестока, и кто доживет до её конца, оставалось неясным. Непонятно было, что же будет лучше умереть сейчас или увидеть, что будет дальше.