Страница 60 из 66
Тем же вечером государыня пригласила Ивана и Антона к себе на разговор. У тепла камина, за круглым столиком с вином и сладостями она добродушно улыбалась, приглашая составить ей компанию да рассказать обо всём произошедшем.
Рассказ не заставил себя долго ждать вплоть до того, как прибыли во дворец...
-Да, - вздохнула Императрица. - Увы, приходится искать способы уберегать родной край. Не дай Бог, чтобы появились революционеры здесь. И без них бунт в народе уже имеется. Запрещу и ввоз в Россию ведомостей, журналов и других сочинений из Франции.
-Буду рад служить Вам, - поклонился Антон, и Иван поправил:
-Будем рады.
-Я знаю, голубчики, да пора бы заняться вам своей жизнью, что не менее важно. Судьба России в руках потомков, а уж какими они будут — зависит и от вас. Любви мало, понимаете? Друг Ваш, вон, чуть бед сколько не натворил по своей доверчивости, глупости, как угодно назвать можно. Слов я не нахожу... О Скуратове Василии говорю.
-Его мы ещё не видели после случившегося, - сказал Иван, и государыня улыбнулась:
-Знаю. Здесь он. Ждёт встречи с вами. Беседа у меня была с ним давеча хорошая... Настала и ваша очередь выслушать его, постараться понять.
-Понять? - насторожился Антон, и государыня кивнула стоящему у дверей слуге.
Тот, не мешкая, тут же открыл дверь и пропустил войти ожидавшего Василия. Несмелый шаг, взгляд прямо через силу победить видное неудобство. Ничего не говорил никто, пока Императрица, пригубив вина, не поднялась и молча не удалилась.
-Прошу? - подняв удивлённо брови, Антон пригласил Василия сесть к столу.
Набрав воздуха, словно смелости, Василий не выдержал долгой паузы. Он смотрел в стол, не смея поднять глаз, и говорил внимательно слушающим друзьям:
-На Плещеево озеро я специально попросил заехать... Накануне нашего отъезда из Петербурга я получил письмо Протасова, Владимира... Уговаривал согласиться доказать всем, какова на самом деле Татьяна, что всё не так, как видится, что предаёт она всех вокруг. Просил согласиться да обещал, что с вас будут сняты все обвинения, какие могут появиться. Только... одна моя близкая знакомая узнала о том письме... Я с нею был в ту ночь, с нею поделился переживаниями. Уговорила она меня согласиться подыграть Протасову, а там, как что, рассказать обо всём вам. Не знал, что Татьяна беременна. Увидел, что сам предал вас, позволил похитить Татьяну, передумал помогать Протасову, да было уже поздно. Решил спасти Татьяну, но всё пошло не так... Чувства берут верх и действую я не по разуму.
Василий замолчал. Вздохнувший Иван, сочувствуя ему и будто понимая, молвил:
-Да, не по разуму, это верно ты сказал. Все мы такие... Однако сила в тебе имеется признать свои ошибки.
-Возможно, - сидел неподвижно Василий. - Не жду, что останемся друзьями после этого, простить прошу и всё. А дама, с которой был... Оказалась сестрой Раевского Константина Петровича, супруга Зинаиды Фёдоровны.
-Зины?! - удивился Иван. - Не может быть... Как всё связано!
-Она была в сговоре с Протасовым? - засмеялся, догадавшись о произошедшем, Антон.
-Да, - подтвердил Василий. - Ольга Петровна Раевская. Но и она, узнав о гибели Протасова, раскаивается во всём. Любовницей приходилась и ему.
-Надо же, - усмехнулся Антон. - Как Раевские любить любят при дворе... Наслышаны...
-Оставим их, - махнул рукой Иван и допил содержимое своего бокала враз. - Жизнь продолжается, друзья! Что нам интриги вокруг?
-Да уж, - поднялся Антон. - Что нам?... Старею, видать... Василь, на мою дружбу ты всё же можешь рассчитывать, что бы там ни было в прошлом. Только на этот раз ты бы шёл за счастьем своим.
-Счастье, - с усмешкой взглянул тот в ответ. - Как-то счастье что ли выбирает, к кому попадётся в руки, а от кого улетит недосягаемой жар-птицей.
-Ну, - с сочувствием смотрел Иван, но друг достал из-за пазухи конверт и протянул:
-Вот,... от Елизаветы Ивановны Паниной...
Переглянувшись с севшим обратно Антоном, Иван глазами прочитал содержимое и передал другу.
-Что ж, - вернул Антон письмо Василию. - Любит мужа, дети, счастье с ними. То был её выбор.
-Не везёт мне с любовью, так повезёт может на войне, - усмехнулся тот и кивнул ему. - Ты меня понимаешь.
-Чувствую себя ужасно, - шутливо улыбнулся Иван, но Антон, которому явно было не до шуток, поднялся:
-Нет, друзья,... я всё же отступать пока не намерен. Дойду до конца. Если простите, увидимся позже. Навестить одну особу требует сердце, а там, не знаю,... буду наверное в трактире. Да! - не давал он Ивану возразить. - Мне всё равно, что хозяин трактира терпеть меня не может и жаждет, скорее всего, моей смерти. Я пришлю вам записку...
Как Антон откланялся, оставляя друзей одних, так подглядывающая из-за другой двери Татьяна и отпрянула. Бросилась сидеть перед зеркалом и, закрыв лицо руками, выдохнула:
-Одну особу... Сердце зовёт... Господи!
-Так и будешь ныть? - раздался строгий голос сидевшей с книгой у окна государыни. - Не для сего тебя сюда вызвала. Всё слышала? А теперь ступай к нему и поговорите. У вас обоих теперь много общего.
-Это что же, матушка? - оглянулась удивлённая Татьяна. - Я так молила, чтобы он стал отцом моего ребёнка, а что же вышло?
От её слов Императрица покачала недовольно головой и закрыла книгу:
-Вы оба без крова остались, потерявшись в дебрях непроходимого леса трусости. Старик-отец Антона Павловича умер давно. Дом, что остался, разбит... У Пскова. Но там, пока Антон не знает, уже ведутся постройки нового дома, большого настолько, что хватит места и для этого ребёнка, и для следующих.
-Нет, - поднялась Татьяна, мотая головой и отступая к двери спиной, а Императрица устало вопросила:
-Ты не думаешь, что жить буду вечно, подгоняя тебя к счастью? Время самой взять всё в руки... Иди, иди, иди и думай...