Страница 59 из 66
Не выносил долгого молчания в течении всей поездки лишь Гаспаро. Будучи человеком весёлым, смотревшим на жизнь более просто, не подпускал и мысли о том, чтобы вдруг поникнуть или потерять любовь к жизни, сколько бы жестокости или преград ни встречалось на пути. Он смотрел на друзей и видел недовольство тех, что между Антоном и Татьяной столь натянутые отношения после всего произошедшего, которое других скорее всего бы сблизило, но не отдалило.
-Ах, вспомнились строки, - не выдержал Гаспаро. - Не так давно читал в одном из журналов об английском поэте. Поверьте, как он пишет, станет однажды великим! Тронули меня вот какие строки... Я не помню их дословно, но восхищался он розой, сравнивал её с любовью. Любовь, как мелодия, состоящая из сладких нот, - восхищённо рассказывал он. - А как клялся любить, пока все моря не высохнут, а горы не растают от солнца, но обещал вернуться вопреки тысячам милей.
-Прекрасно, что хоть в стихах кто-то может выразиться, - засмеялся Антон, но смех его казался каждому насмешкой.
-Почитать бы вам всем Роберта Бёрнса, - вздохнул Гаспаро. - Может вдохновение к жизни проснётся да поймёте, что Бог послал вас сюда любить и воспевать ту любовь, которую он преподнёс в дар, дабы мир лучше сделать.
-Вот, - подтвердил Иван. - О том и говорю!
-Ты говоришь о жар-птицах, - махнул рукой Антон и снова засмеялся.
-Прекратите, прошу, - резко сказала Татьяна. - И без подобных бесед горько. Я устала.
-Мы на подъезде к Вашему дому, - выглянул за штору окна Фабио, и шепнул что-то сидевшему рядом Гаспаро.
Тот шепнул Ивану, но Антон уже догадался, о чём идёт речь и обратился к Татьяне:
-Простите уж, что потревожу Ваш отдых, но боюсь, что супруг Ваш забыл сообщить о чём-то. Мы уж и не знаем, как признаться. Ещё на постоялых дворах хотели рассказать, но Вы...
-Я устала, - закрыла глаза Татьяна и выдохнула. - Скажите уж... Ударьте словами вновь.
-Я возьму долю оружия на себя, - сказал Иван и встретил удивлённый взгляд Татьяны. - По приказу Владимира, как нам известно из письма от государыни, дом Ваш был сожжён... дотла.
Татьяна смотрела, широко раскрыв глаза, но не верила в происходящее, пока карета не остановилась у ворот места, где должна была быть её усадьба. Видя чёрные обгорелые обломки зданий за своими воротами, Татьяна пошатнулась. Не верила, что это всё произошло, но реальность убеждала в обратном.
-Боже, - ужаснулась она, и по щекам покатились слёзы. - Господи, нет, - закрыв лицо рукою, пыталась удержать рыдание, но не получалось. - Нет... Куда же теперь? Как?
Спутники хотели посочувствовать, что-то сказать, но Татьяна сразу замахала руками, достав платочек и стараясь быстрее высушить слёзы:
-Не стоит! Молчите! Ничего не желаю слушать боле.... Молчите...
И никто ничего не ответил. Лишь Иван выкрикнул извозчику:
-Трогай!
Карета вновь продолжила путь да в скором времени остановилась у ступеней дворца, среди множества иных карет, и друзья переглянулись:
-Как мы вовремя! Прям на бал! - улыбнулся Фабио, потерев в довольно руками. - Наверняка, наши любезные тоже здесь!
-Кто? - не понял Антон, и Гаспаро развёл руками:
-Друг мой,... супруги наши!
-Прекрасно, значит, Екатерина Алексеевна будет занята, - только открылась дверь кареты, Татьяна немедленно вышла.
Она не дожидалась больше ничего, скорее отправившись во дворец, чтобы как можно скорее скрыться от своих спутников. Антон смотрел ей вслед и всё понимал. Только рука Ивана, лёгшая в поддержку ему на плечо, вызвала поток какого-то нежного зова внутри.
-Что ж, - вздохнул Антон. - Полагаю, поступлю иначе. Потревожу празднество нашей Императрицы да заставлю выслушать.
Он шёл вместе с друзьями, поддержавшими его в том решении, напрямую к тронному залу, где, как сообщил офицер у дверей, и находилась государыня с важными гостями.
-Да, и просила Екатерина Алексеевна, сразу, как прибудете, отправиться к ней. К счастью, вы как раз вовремя! - добавил офицер да откланялся.
По его речи и виду друзья догадались, что происходит ещё что-то, возможно даже более важное, чем раньше. Когда же подходили к залу, друзья замедлили шаг. Они слышали гул голосов, что-то бурно обсуждающих, и понимали, что происходящее - далеко не бал...
-А Вы думаете, для чего все собрались? - сложив веер, засмеялась Императрица, на которую тут же пал взгляд вошедших друзей.
Они выпрямились прямо у порога, поклонившись ей, и все вокруг будто смолкли, расступились, чтобы государыня могла уделить внимание прибывшим.
-Неужели? - удивилась она, стоящая посреди зала в роскошном наряде, будто была царицей из цариц.
Светлая, нежная, на вид казалась помолодевшей, но в глазах так и таилась вечная грусть, что с годами лишь углублялась. Поприветствовав друзей, Императрица встала перед ними и сообщила:
-Нет народа, о котором было бы выдумано столько лжи, нелепостей и клеветы, как народ русский! Я же... Я имею честь быть русской, я этим горжусь, я буду защищать мою Родину и языком, и пером, и мечом — пока у меня хватит жизни... Вот, господа, - указал она веером на стоящих перед ними Ивана, Антона, Гаспаро и Фабио. - Это лишь малая часть тех русских, истинно русских, не важно, где суждено им было родиться, но они являются примером той гордости, той силы, которой Россия сможет противостоять злодеям, что сеять пытаются свои зёрна повсюду, и в России в том числе! А посему, моим указом, - повернулась она к остальным. - После нашего с вами здесь обсуждения, поддержки, которая так требуется,... выслать из России всех французов, за исключением тех, кто принесёт присягу на верность монархии, верность России!
Переглянувшиеся друг с другом друзья, стояли неподвижно, затаив дыхание, будто не на шутку разгневавшаяся государыня обрушит ярость и на них. Не понимали они, почему происходит всё именно так, пока вставший рядом секретарь не прошептал им:
-Французам мы не друзья...