Страница 69 из 69
И как когда-то давно, чуть прикрыв глаза, она стала наизусть читать мои стихи:
В какой-то миг неосторожный
Сошла с дороги.
Как подорожник придорожный
Бросалась в ноги.
Откуда это раболепье –
Припасть к подошвам?
И не бояться, что нелепо
И даже пошло.
Откуда это безрассудство –
Взмыть с ветром в небо?
Туда, где вовсе неподсудна…
Ах, мне бы, мне бы!
«Но Вы же не можете знать этих стихов! – хотела сказать я. – Они были написаны позже, много позже того времени, когда вы печатали в студенческой газете мои первые стихотворные опыты.
Но почему-то я промолчала. Молчали и остальные: Григорий Петрович улыбаясь, Сергей Петрович, со своим обычным суровым выражением лица тихонько постукивая в такт стихам рукой. А Евгения Жановна продолжала:
– Поэзия – это состояние души. Журналистика помешать ей не может. Да и что плохого в том, что она стала журналисткой? По крайней мере, хоть какая-то стабильность, гарантированный кусок хлеба. Ещё неизвестно, куда бы эти стихи её завели… – и она выразительно посмотрела в сторону Володи.
– Ты нас извини, – обратился ко мне Сергей Петрович, – мы тут разговорились, будто тебя и нет рядом. А ведь ты, наверное, хочешь кое-что узнать…
Один вопрос давно вертелся у меня на языке, но я пока не решилась его задать. И потому спросила о другом:
– Что это за поезд?
– «Ижевск – Адлер». Ты же сама села в него два дня назад, чтобы, наконец, отдохнуть у моря…
– Я не об этом. Почему в нём все как-то странно себя ведут? И куда делись некоторые пассажиры? Они… погибли?
– Нет, нет, – торопливо произнес Григорий Петрович, – они как раз живы…
– Значит, я…
– Ничего это не значит! – перебил Сергей Петрович. – Ты думаешь, как закоренелый материалист. Что, кроме материи, на свете ничего больше нет?
– Сергей Петрович! – укоризненно сказал Володя, обнимая меня за плечи. – Что вы разговариваете с ней, будто она всё ещё ваша студентка, и вместо того, чтобы отвечать на экзаменационный билет, задает преподавателю глупые вопросы?
Он повернул меня к себе и, глядя прямо в глаза, сказал:
– Мы знаем, о чём ты хочешь спросить. Но это слово здесь никто не произносит. Потому что не существует того, что оно означает.
– Да, – сказала Евгения Жановна, – смерти нет! Просто есть ещё один из вариантов жизни. И он нам нравится. А скоро, я уверена, понравится и тебе.
Конец