Из-под снега

Мудрой клана Вилья было тревожно и муторно, резкая перемена погоды давила, но не только. Словно кто-то разбередил стихии, и назревало нечто, сверх обычного ненастья. Вильяра не могла одновременно петь «морозную дымку» и лечить Латиру. Тем не менее, защита от чужих взглядов рассеялась не сразу, и собираясь вместе, охотники почти не оставили следов. Однако три иглу и костерок, на котором готовили еду, следовало прикрыть понадёжнее. А ещё перекинуться парой слов с каждым участником вылазки: вслух, пока голова не треснула от безмолвной речи.

Охотники бегло прочесали долину Кривого ручья и отроги над ней, заглянули в соседние долины. Смотрели в оба, но не видели никого, кроме обычной в это время года непуганой дичи. Следов двуногих не обнаружили: следа старого прошмыги с ярмарки, кстати, тоже. Так что мало ли, кто ещё умеет петь «морозную дымку»? Заклятие под силу многим, не только мудрым, хотя не всякий доходит до тонкости, которую Латира когда-то растолковал знахаркиной дочери: «Если твой след пересекает другой, позаботься, чтобы стихии не изгладили оба». Но подозрительных мест, где исчезают все следы, охотники тоже не заметили. Вероятно, в долину Кривого ручья беззаконная погань просто не заходила: обитаемых домов и пригодных для жизни пещер в этой стороне нет, так что, вроде, и незачем.

Колдунья дозвалась Лембы и сообщила, что решила вместе с ватагой охотников переночевать в снегах. Убедилась, что в доме кузнеца и вокруг всё тихо, и у соседей тихо. Зато разведчики подтвердили, что её прежний дом у Синего фьорда вновь заселён, и народу там сейчас не меньше, чем до морового поветрия. Похоже, у беззаконников два основных логова: там и на ярмарке. Оба невдалеке от моря, оба вблизи тракта.

Вильяра в который раз подумала, не послать ли зов по очереди всем троим Наритьярам? Но после ледяной ловушки и беседы с наставником, тогда же, в круге, ей отчаянно не хотелось общаться ни с ним, ни с его присными. Посылая зов, во-первых, приоткрываешь двери разума, а во-вторых, очень ясно указываешь, где ты. Что может быть хуже? Даже столкнуться с враждебным колдуном нос к носу, во плоти — и то безопаснее. С чего она вдруг подумала о Наритьярах, как о врагах?

Оставшееся время до ужина мудрая посвятила установке щита ото всех неприятностей, какие только смогла измыслить. Тяжёлые, многослойные тучи придавили закат, но редкие снежинки и порывы ветра, первые предвестники бури, не помешали охотникам доварить походный суп и с удовольствием поесть горячего — пургу-то придётся пережидать на сухомятке. Вильяра отлила похлёбки в котелок поменьше, взяла пузыри с растопленной водой и утащила в свой иглу. Там было темно, и все спали. Колдунья зажгла маленький масляный светильничек, тихо окликнула:

— Латира, Нимрин, просыпайтесь ужинать!

Нимрин распахнул вовсе не сонные глаза: умению воина мгновенно возвращаться в действительность позавидовал бы иной мудрый. Латира привстал и охнул, потревожив рану. Юни шевелил носом, принюхиваясь, но не проснулся: умный зверь давным-давно усвоил, что в снегах, вне дома, четвероногие сами добывают себе корм. Перед ненастьем ничего не наловишь, поэтому лучше поберечь силы на потом. Благо, двуногие пустили в тёплое логово. Может, и котелок за собой вылизать дадут, а пока — спать!

***

В походных условиях — никаких отдельных мисок, никаких застольных ритуалов: черпали ложками прямо из котелка, спешили, пока не остыло. Густое варево оказалось вкусным, Ромига с удовольствием употребил бы его в одно лицо — ой, нет, не влезет! — ещё и неимоверно сытным. Кажется, приправы слегка тонизировали, или нав словил внеплановый эффект из-за разницы метаболизма?

Латира после недолгого сна выглядел заметно бодрее, а Вильяра за то же время, наоборот, осунулась, будто булыжники таскала.

Облизнув ложку, старик спросил:

— Какие новости, малая?

— В доме моего отца — логово беззаконников.

— Да, я шёл мимо, видел. Как раз хотел сказать. А тебе известно, что пришлый купец Вильгрин и его южане предательски убили кузена Лембы со всеми обозными?

Вильяра сверкнула глазами, свирепо оскалила клыки:

— Знаю. А вот что творится, мудрый, на твоей ярмарке? Я была уверена, что ты крепко держишь свой сброд в руке. Потому и не лезла к тебе, когда ты закуклился, будто летний зверь в берлоге, и перестал отвечать на зов.

— А моего сброда на ярмарке уже почти не осталось. Кто в полынье потонул, кто в пургу заблудился и замёрз, кого шерстолап затоптал, кого звери порвали — чисто случайно. Я пытался разобраться, что происходит, пока один твой старый дружок-травник не всадил в меня стрелу, а десяток пришлых устроили загонную охоту. Тогда я решил уходить, покуда жив.

Ромига слушал очень внимательно и понимал, что старик не лжёт, но очень сильно недоговаривает. Скрытничает — или просто подогревает любопытство слушателей? Нав переглянулся с Вильярой: она, видимо, тоже почуяла недомолвки и не желала бродить вокруг да около. Колдунья сурово нахмурилась, привстала, тень метнулась по снежным стенам:

— Мудрый Латира, по праву хранительницы клана Вилья, я требую: расскажи мне всё, что ты скрывал со дня моего посвящения. Расскажи без утайки, по порядку, с самого начала.

‍