Из-под снега

За порогом дома снег ослепительно сиял под маленьким, но не по-зимнему высоким и ярким солнцем. Свет, белее белого, аж до рези в глазах, и глубокие синие тени. Ромига ругнулся про себя, заново учась складывать из контрастных пятен объёмную картинку. Вильяра рядом тоже щурилась, зрачки сошлись в точки, но ей и другим охотникам — в спасательский рейд собирались вдевятером — было нормально.

А лыжи здесь оказались презанятные: вместо деревянных дощечек — плетёнка из лозы, залитая бурой полупрозрачной смолой, и железная оковка по краям. Конструкция выглядела громоздкой, тяжёлой, и при том не слишком надёжной. Ромига попробовал лыжу на изгиб — вопреки ожидаемому, остался доволен. А вот с креплениями возникла проблема: ременные петли были наву безнадёжно широки. Подгонять не стали, один из охотников убежал и вернулся с маленькими, вероятно, детскими лыжами, эти пришлись впору. А что они короче и уже, так и сам Ромига в полтора раза легче охотников. Проверил скольжение — сойдёт, попрыгал на месте, прокатился туда-сюда по просторному хозяйственному двору: навыки, полученные гаркой на тренировочной базе, не совсем простыли. Вильяра с интересом наблюдала за его эволюциями, занятые сборами охотники подозрительно косились, но комментировать не стали.

Колдунья обозрела свой маленький отряд.

— Готовы? Выходим, зовём зверей, встаём в круг, и я спою над нами всеми «морозную дымку». Нимрин, петь я буду всю дорогу, по крайней мере, в ту сторону. Ты держись рядом со мной, но разговорами меня не отвлекай.

Вышли, миновав выгородки из камня и снежных кирпичей. Охотники тихим свистом позвали… Первый зверь встал из сугроба: здоровенная мохнатая тварь, белая на белом. Пышный, искристый мех сливался со снегом, размывая стремительно перетекающий силуэт. Из известных Ромиге созданий, зверь больше всего походил на росомаху, только крупнее, и белый. Зверь подбежал к Вильяре, поставил ей лапы на плечи, лизнул в лицо. Колдунья привычно отмахнулась, осадила его короткой командой, надела лёгкую упряжь, за которую удобно держаться, скользя за зверем на лыжах. Ромигу, тем временем, обступили пятеро тварей, не приближаясь вплотную, но и не давая свободного прохода. Насторожённо нюхали воздух блестящими чёрными носами, встопорщив шерсть на загривках, вытянув пышные хвосты параллельно земле. Нав остановился и медленным, плавным жестом показал раскрытые ладони. Вильяра скомандовала зверям:

— Свой! Знакомьтесь! — и тут же добавила для Ромиги. — Ты, Нимрин, не шевелись, дай им тебя обнюхать.

По команде колдуньи сбежалось уже не пять, а два десятка зверей, и тот первый, самый крупный, степенно подошёл. Ромига стоял столбом, как велено, чёрные носы теперь тыкались в него, маленькие тёмные глазки на хитрых, смышлёных мордах блестели любопытством. Потом звери сбились ещё плотнее, отираясь о нава и друг о друга пушистыми боками. Топтались по лыжам, скрежеща когтями, кто-то лизнул в руку, кто-то чуть не подбил сзади под колени. Охотники спокойно наблюдали за этой толчеёй, потом, по жесту Вильяры, обступили со всех сторон и взялись за руки.

Мудрая замкнула круг и запела, заклиная стихии скрыть двуногих и четвероногих ото всех, кроме друг друга. Ромига примерно понимал, что она делает, но повторить не взялся бы даже при наличии энергии. Чувствовал: существенная часть ворожбы ускользает от восприятия. Вроде бы ничего удивительного при столкновении с иномирной, чуждой магической традицией, из которой он только-только начал постигать азы. Но его почему-то охватила тоска и досада, будто наткнулся на прореху в самом себе. Будто когда-то что-то мог, а теперь — нет… Он ушёл так глубоко в себя, что не заметил, как разорвали круг охотники, как разбежались звери. Одна женщина из группы, Угна, тряхнула его за плечо:

— Нимрин, ты идёшь? Или ты решил остаться дома?

Ромига мотнул головой:

— Иду.

Женщина сунула ему в руки ременную петлю:

— Вильяра сказала, что Юни, её зверь, повезёт тебя. Он умный и учёный, знает все слова для движения в снегах: «правей», «левей», «прямо», «скорее», «тише», «стой»…

Огромный зверь, поименованный Юни, недовольно косил глазом и прядал ушами на противоречивые указания двуногой, но с места пока не двигался. Ромига выслушал и запомнил простые команды, спросил:

— А как же сама Вильяра?

Охотница глянула, будто на несмышлёное дитя:

— Её любой повезёт, она же мудрая!

Ромига посмотрел — колдунья, правда, подгоняла по длине постромки другого зверя. Лицо мудрой было сосредоточено, и она пела, не переставая ни на миг. Убедилась, что все готовы, махнула рукой и подстегнула своего зверя, первой срываясь с места. Юни без команды помчал нава следом, стоило изрядного труда удержаться на ногах.

Вильяра повела отряд по целине, прочь от моря и почти сразу на подъём. Юни тянул ровно и мощно, Ромиге осталось подруливать. Как и росомахи, белые звери не могли похвастать скоростью, забавно косолапили, но выглядели выносливыми бегунами на длинные дистанции. Нав довольно быстро приноровился держать равновесие и почти не тратил сил. Щурился, озирая пейзажи Голкья, прежде ни разу не виденные при свете дня. Море подо льдом, череда мысов и заливов, высокие горы на горизонте — вершинами в тучах. На Земле Ромига сказал бы, что облачные гряды над горами чреваты скорым ненастьем. Впрочем, и охотники посматривали в ту сторону с опаской.

‍