Страница 38 из 134
Колдунья молчала долго. Разглядывала Нимрина неприятно пристально. Щурилась, хмурилась, пламя угасающих горнов мерцало в серебристых глазах тревожными искрами. Потом она передёрнула плечами, скривила губы:
— Всё может быть. Давай, поймаем его и спросим? Только сначала споём себе колыбельную от дурных снов и хорошенько отдохнём. В полночь, Нимрин, я отведу тебя к Зачарованным Камням. Хочу знать, подходит ли тебе их сила. Ты, Лемба, прикроешь нас.
Некоторые мечты сбываются: после ужина Нимрин уснул в тёплых шкурах, обняв Вильяру и уткнувшись носом в её пушистый затылок. По другую сторону колдуньи похрапывал умаявшийся кузнец.
Все трое спали спокойно, сладко и крепко, до полуночи было ещё далеко. Сердца стучали ровно, ничьё дыхание не сбилось, никто не шевельнулся — лишь на мгновение странным холодком повеяло от горячего тела рядом. Нав распахнул зрячие в темноте глаза и увидел, как ухо Вильяры становится прозрачно-призрачным. Не долго думая, он хватанул зубами за это ухо.
Вкус чужой крови во рту — и сразу локтём в рёбра, больно. Вильяра подскочила, сбросила шкуру-одеяло. Светлячковый ночник облил её зеленоватым, неживым светом, зато видно: больше не просвечивает! Нимрин лежал, смотрел и тихо радовался. Всё обошлось, и даже, вероятно, рёбра уцелели. Кузнец проворчал сквозь сон:
— Эй, вы чего?
— Да этот.., — Вильяра поискала достаточно сильное выражение, не нашла, фыркнула, — Кусается! — потрогала ухо, увидела кровь на пальцах. — Нимрин, ты спятил?
— Нет, мудрая, я очень вовремя проснулся. Насколько я помню, в твои планы не входило исчезнуть отсюда и появиться в каком-нибудь другом месте? Ты начала пропадать, растворяться в воздухе. Я схватил тебя, чем смог, и за что успел.
Вильяра пару раз зажмурила и распахнула глаза, тряхнула головой. Брызги крови с прокушенного уха веером разлетелись по комнате, но колдунья даже не заметила. На заспанное, помятое лицо легла тень мрачного раздумья.
— Так! Лавину в глотку той погани, и паводок в кишки! Значит, простая колыбельная не помогает… Нимрин, а сам ты, что, не спал?
— Я сплю очень чутко. Почуял что-то не то, проснулся.
Колдунья покачала головой, вскочила, нервно прошлась по комнате туда-сюда. Вполголоса провыла какую-то песнь со сложным, рваным ритмом. Присела возле Нимрина, который, морщась, ощупывал бок. Положила горячую ладонь поверх его руки.
— Нимрин, похоже, ты спас мне жизнь. А я наградила тебя совсем не тем, чем надо бы. Дай, посмотрю.
Он убрал руку, позволяя колдунье вдоволь налюбоваться на быстро темнеющий синяк. Одно ребро всё-таки треснуло, но ничего такого, что у нава не пройдёт за пару часов покоя. Вильяра осторожно поводила пальцами над повреждённым местом:
— Как же на тебе всё быстро заживает! Я могу песней утолить боль и ускорить исцеление, но твоё тело очень странное. Дай, сейчас я просто посмотрю? Чтобы потом, если будет настоящая нужда, я помогла тебе, а не навредила.
Нимрин поймал руку Вильяры, поднёс к губам, поцеловал в ладошку:
— Смотри. Наблюдай. Мне сейчас достаточно полежать спокойно, и всё пройдёт. А если хочешь поблагодарить за спасение жизни и извиниться за удар, то я напомню: ты мне кое-что обещала.
Колдунья, не отнимая руки, лукаво улыбнулась:
— Да, воин из чужого мира, я обещала тебе беседу наедине. Лемба спит, он не считается. А я предлагаю тебе договор. Ты помогаешь нам против беззаконников с их колдуном, а я после победы помогаю тебе против твоего врага, и помогаю отыскать дорогу домой.
— А тебе не кажется, что враг у нас один и тот же? — уточнил Нимрин.
— Я размышляла, не явился ли твой враг в этот дом следом за тобой? Но нет. Арайя втёрся в доверие к Лембе, и купцы пропали задолго до твоего появления. След силы, который я видела на тебе, совсем не похож на наш или на твой собственный. Кто угодно, из любого мира, может охотиться на изнанке сна. Тебе виднее, кто это.
— Если бы! Ты хотя бы разглядела этот поганый след!
— Да, я его запомнила и узнаю, если встречу снова. Моего врага опознать сложнее, или мне очень не хочется его опознавать… Полежи сейчас тихонько, а потом я кое-что тебе подарю …
Нимрин прикрыл глаза. Расслабился, чувствуя, как скользят, едва касаясь кожи, лёгкие тёплые пальцы, как медленно растворяется боль в горячей пульсации крови. Знакомые ощущения, сладостные и тревожащие, за ними — натуго скрученный клубок событий и страстей, из которого не зацепить пока ни единой ниточки… Вильяра грустно, раздумчиво спросила:
— Нимрин, вот если бы тебе показалось, что тебя пытается убить твой благодетель или твой наставник? Ты бы поверил?
Дыхание перехватило, он вспомнил. Такое вспомнил, чего предпочёл бы не… Одни ощущения, без лиц и имён. Заставил себя разжать судорожно стиснутые кулаки, челюсти и веки, с трудом вернулся в действительность: