Из-под снега

Лемба обвёл залу взглядом и не обнаружил желающих высказаться. Объявил совет закрытым. Первым направился к выходу. Обернулся через плечо.

— Воин Нимрин, гость моего дома! Иди за мной, я верну тебе твоё оружие и вещи.

 

***

Нимрин последовал за кузнецом, размышляя, а не разозлиться ли всерьёз, что у него посмели что-то забрать? Обезоружили, раздели беспамятного, выдали местные обноски… С другой стороны, трудно было назвать такую предосторожность неразумной. Скорее, кузнец и колдунья вели себя чересчур беспечно. Но судя по тому, что он видел и слышал на совете, здесь не привыкли ждать от двуногих удара в спину. Беззаконники — исключение, до последнего времени редкое, кабы не легендарное. Зато никто не удивился, когда Лемба назвал Нимрина пришельцем «с другой стороны звёзд». Чужаку явно предстояло узнать много интересного об охотниках. Цивилизация, накопившая знания, но тысячелетиями буксующая на месте из-за крайне суровых условий жизни? Может быть, и так…

Сильнее всего Нимрина заботило собственное бесчувствие. Он размышлял, не разозлиться ли ему, но не чувствовал даже возмущения. Отмечал любопытные моменты, но не испытывал любопытства. Все цели и задачи, которые он себе ставил, шли от рассудка и простейших стимулов, типа голода. Привычки живой и живучей, деятельной натуры вели его вперёд и пока не подводили. А вот желания и стремления, которые некогда породили все эти полезные привычки, ныне иссякли. На их месте — вымороженная пустота. Да, он уже изведал: ненадолго можно заполнить её чужим, заёмным жаром. Вильяра, мудрая, белая ведьма… Потеплело внутри от одного воспоминания, и желание тоже пробудилось — одно, вполне конкретное. Невозможность осуществить это желание прямо сейчас раздражала, но и держала в тонусе. Нимрин встряхнулся, взбодрился, приосанился. Ещё немного, и ему вернут часть его позабытого прошлого. Это очень здорово, надо бы обрадоваться. А колдунья обещала в скором времени новую встречу наедине.

Следом за Лембой и Нимрином в малую мастерскую, как назвал кузнец цель их длинного путешествия по коридорам, увязались Тунья и Зуни. На пятки не наступали, но Нимрин слышал эхо шагов и голосов позади. Два самых близких помощника Лембы горячо обсуждали дела дома. Как перераспределить хозяйственные обязанности, чтобы заменить погибших и раненых? Кого лучше отправить в разведку? Где выставить дозоры? Нимрин слушал и запоминал, вдруг пригодится на будущее.

Малая мастерская оказалась довольно обширной пещерой, состоящей из нескольких залов. Интересно, какова же тогда большая? Здесь работали с медью и золотом, деревом, костью, цветным камнем, похожим на нефрит. Нимрин на ходу разглядывал инструменты, заготовки и почти готовые изделия. Обратил внимание на совершенный в своей простоте камнерезный станок с ножным приводом. Дальше, за углом, был ещё и токарный. Вряд ли всем этим хозяйством пользовался один Лемба, скорее, десяток-другой мастеров, но сейчас у жителей дома были другие заботы, и мастерская пустовала. Кузнец провёл Нимрина в дальнюю каморку. Встал на цыпочки и достал из стенной ниши под самым потолком длинный узкий свёрток. Почтительно держа его на обеих ладонях, с лёгким поклоном протянул Нимрину.

— Твои два меча, воин Нимрин.

Нимрин протянул руки и принял на ладони такую родную тяжесть. Губы сами расползлись в улыбке, которую он не стал сдерживать:

— Мои катаны!

Положил обретённое на верстачок у другой стены, быстро размотал обёртку из мягкой замши. Одна рука привычно сжала рукоять, вторая — ножны. Нимрин на четверть обнажил клинок и утонул взглядом в чёрном металле. Он ожидал обрести частицу своего прошлого, а получил из рук Лембы живую часть себя. Полыхнул гневом, что посмели отобрать. Испытал благодарность, что сберегли и вернули. Обрадовался, что по-настоящему почувствовал то и другое. Почтительно коснулся холодной стали лбом, потом губами. Убрал клинок в ножны. Поприветствовал вторую катану. С удивлением обнаружил, что миновала не вечность, а всего-то несколько вздохов. Кузнец неторопливо рылся в нише, добывая оттуда что-то ещё. Нимрин окликнул его:

— Мастер Лемба, прости, но я заметил у тебя очень скверную привычку.

— Какую? — охотник обернулся, держа в руках округлый тючок.

— Ты слишком спокойно поворачиваешься спиной к вооруженным двуногим. Ко мне — можно. А если бы тут был Арайя?

Кузнец с усмешкой ответил:

— Второй!

— Что — второй?

— Первая — Вильяра, она тоже называет меня беспечным. Камнями, палками в меня кидала. Даже ножами пару раз! Не попала. И зверь, из которого сшиты мои штаны, тоже понадеялся застать меня врасплох.

Нимрин широко, дружелюбно улыбнулся.

— Я обещаю не кидать и не тыкать в тебя ничем острым, мастер Лемба. Но реакцию твою как-нибудь испытаю. Хочу быть уверенным, что никакой беззаконник не оттяпает тебе голову, или ещё что-нибудь важное.

— Испытай. Мне тоже любопытно, насколько ты быстр. Дружки Арайи не выглядели ни слабаками, ни растяпами. Я справился бы с любым из них один на один. Льщу себе, что отбился бы и от всех сразу. Но я сильно подумал бы, прежде чем лезть в такую драку. А против тебя они не смогли ничего.