Из-под снега

— И-и-и-и-у! И-и-и-и-у! Юх-юх-юх! — оглушительный визг метался в прибрежных скалах.

Лёгкие сани с бешеной скоростью мчались по тракту. Упряжные звери шли галопом, разинув пасти, пыхая паром и роняя пену с розовых языков. Сторожевые и загонные стелились по-над снегом, рыскали впереди, позади и вокруг. Одинокий ездок, стоя на полозьях саней, то и дело подгонял упряжку взвизгами и ударами бича.

На повороте к дому кузнеца сани едва не опрокинулись. Ездок соскочил с полозьев, подправил и побежал рядом. Подъём на угор — из последних сил. Миновали длинную череду хозяйственных выгородок, встали у верхних ворот. Звери сразу легли в снег, а ездок забрал с саней какой-то свёрток и, шатаясь, побрёл в дом. Караульный у ворот узнал молодую охотницу, невесту Дюрана, спросил:

— Ирими, что с тобой? За тобой беззаконники гнались?

— Нет. Мне к Лембе, скорее!

— Все на совете. Знаешь дорогу в праздничную залу?

Охотница утвердительно кивнула, на слова ей уже не хватало дыхания.

***

Шатающаяся фигура в облепленной снегом одежде возникла на пороге залы. Хриплое, срывающееся на всхлипы дыхание, искажённое мокрое лицо, безумный огонь в зрачках. Лемба даже не сразу опознал свою несостоявшуюся невестку Ирими.

Обеими руками Ирими обнимала нечто, завёрнутое в шкуру. На подгибающихся ногах женщина дошла до середины залы, неверными движениями раскрыла свёрток — в ноздри ударил запах подмороженной крови. Кровь из глубокой раны на темени запятнала и склеила густой белый мех, залила лицо, но не узнать было невозможно. Дюран! Кузнец до хруста сжал зубы, чтобы не выкрикнуть имя, не потревожить дух кузена напрасным зовом. Ирими опустилась на колени, судорожно прижимая к груди мёртвую голову. С трудом выговорила сквозь всхлипы.

— Лемба, они их добыли и разделали. Двух самых строптивых шерстолапов, всех зверей и всех охотников. Бросили кости и требуху. И выставили у тракта головы на колах. Я не успела догнать обоз. Я не смогла послать зов. Я не решилась идти по следу. Я только забрала его с собой и привезла тебе.

Женщина уткнулась лицом в окровавленный мех и глухо завыла. Она сжималась всё плотнее в трясущийся, скулящий комок, и даже Вильяра не смогла её быстро успокоить. Лемба поручил Зуни продолжать совет, сгрёб несчастную в охапку вместе с её страшной ношей, отнёс и уложил в гостевых покоях. Вильяра осталась ворожить, приводить её в чувство. Лемба, едва не теряя себя от горя и гнева, бегом вернулся на совет. Гул голосов и особо громкие выкрики выплёскивались из залы в коридор.

— Отсидимся в доме, зима сама их возьмёт! Если уже сейчас до живоедства дошли…

— Извести беззаконную погань!

— Да кто же знает, где они засели?

— Да след от дома такой, что слепой охотник разглядит, безносый зверь унюхает.

— А сколько их там? А колдун?

— А кто Арайю-то выпустил? Может, в доме ещё кто чужой?

— Да колдун же его выпустил! Снёс дверь и калитку, заодно с воротами!

— С колдуном пусть мудрая разбирается!

— А мы — с беззаконной стаей!

Лемба замер на пороге, чтобы не перебивать спокойную, вескую речь старого Зуни.

— За три луны Арайя изучил дом и подходы к нему. Но пришлые беззаконники не могут знать наши угодья так, как знаем мы. Каждую тропу, каждый камень, каждый сугроб. В наших снегах они нам не соперники, даже со своими длинными луками. И зверей у них наверняка меньше, и тоже не местных. Надо выследить логово, а потом уже решать, сможем ли мы побить их сами, или звать на помощь соседние дома… Ты согласен, внук?

— Согласен, старый, — ярость переполняла Лембу, застила глаза кровавым туманом, грозным рыком прорывалась из груди. — Двуногих я ещё не тропил, не загонял. Это будет интересная охота.

— Нет, внук, это будет поганая, зимняя, беззаконная война. Ты, глава дома, должен не просто победить ту стаю. Ты должен сохранить достаточно охотников, чтобы дом перезимовал, а не вымер и не скатился в беззаконие следом за теми. Я такое видал. Твой Арайя мог даже не солгать про оползень.

Лемба склонил голову, зыркнул исподлобья.

— Я тебя услышал, старый, — Сказал и тяжело, медленно ступая, вышел на середину зала. — Слушайте меня, родичи и домочадцы. Всех наших зверей мы немедленно выпускаем караулить подступы к дому. По одному никуда не ходим, особенно молодняк! В каждой ватажке хотя бы один должен владеть мысленной речью. Обо всём подозрительном сразу посылаете зов мне, Тунье, Вильяре или кому сможете. Сегодня мы отдыхаем, приводим в порядок себя, дом и двор. Я с подмастерьями начинаю чинить нижние ворота. Завтра разведчики отправятся искать логово. Кроме следа от дома, нужно протропить следы от Толстого мыса и от Высокого. И кто-то в ближайшие дни обязательно поедет на ярмарку. Надеюсь, мудрой удастся привести в чувство Ирими и расспросить её. Родичи и домочадцы, у кого есть ещё предложения или вопросы, которые хочется обсудить во всеуслышание на совете?

‍