Страница 51 из 65
– Олимпиада Ильинична! – окликнули преподавательницу.
Она стала выискивать среди прочей толпы позвавшего ее, но уж слишком густонаселен оказался актовый зал. При повторном выкрике Липа заметила протискивающегося через удаляющихся в кабинеты студентов высокого юношу. Хотя годы превратили его из парнишки в молодого мужчину.
– Кирилл! – счастливо отозвалась Олимпиада. Едва не бросилась его обнять.
Она узнала в нем того самого студента, который в ее первый день педагогического триумфа (или мокрого провала) одолжил свой свитер. Они не виделись с его выпуска из университета.
Заметив, как на них оборачиваются студенты, Кирилл попросил:
– Олимпиада Ильинична, это немного странно, но, если вы позволите, то Алексеевич. Кирилл Алексеевич.
– Ого! Вряд ли возраст послужил удлинению обращения. Значит, статус…
– Примерно так. Я теперь тоже здесь преподаю, – с улыбкой и нескрываемой гордостью сообщил он.
– Ты?! Ой!.. То есть… вы?
– Я, наверное, не совсем правильно выразился. Не то чтобы преподаю… Я теперь тренирую местную баскетбольную команду.
– Как интересно жизнь повернулась, – наконец отозвалась на улыбку бывшего студента Олимпиада. – С вашим-то дипломом экономиста… Хотя я помню, что в свое время вы прекрасно играли. В сборную университета входили, кажется.
– Я там капитанил! И вы не подумайте! Мой диплом не подпирает шатающуюся тумбу. У меня с приятелем свое небольшое дело… А баскетбол… Я же с детства тренировался. И ваш местный физрук меня хорошо знает. Вот и позвал на полставки. А я и рад помочь.
– А я-то как за тебя… ой, за вас… Долго перестраиваться придется, – хохотнула она. – Я очень за вас рада, Кирилл Алексеевич. И рада видеть. Успехов вам!
– Спасибо!
Насколько удивительные случайные встречи!
Олимпиада не выделяла Кирилла среди остальных студентов, но ценила его старания и интеллект, которыми он то ли не привык, то ли не желал пользоваться. Это, конечно, поначалу. Несколько увлекательных семинаров, эссе, и он начал проявлять чудеса сообразительности. Липа закончила преподавать Кириллу, когда их группа училась на третьем курсе. Но ее позвали на официальную часть выпускного – с вручением дипломов и кучей фотографий.
Тогда к ней пробралась взрослая, но умопомрачительно элегантная пара – родители Кирилла. Отец протянул Липе скромный букет, а мать трясла ее то за ладонь, то за плечо. Они наперебой благодарили молодую преподавательницу за то, что она привила их сыну интерес к получению образования и новых знаний. Олимпиада отнекивалась и утверждала, что Кирилл намного талантливей, чем его родители говорят. Отец юноши твердо заявил:
– Никто не оспаривает его одаренность. Но одаренность, похороненная на баскетбольной площадке или перед монитором компьютера, уничтожает сама себя. У Кирилла получился неплохой диплом, но именно с философии началась его тяга к обучению. В этом я нахожу вашу заслугу. И не отказывайтесь от своих достижений, Олимпиада Ильинична.
Появление в институте Кирилла невольно вызывало у Липы улыбку. Несмотря на свой богатырский рост и стать, он был смешным и неуклюжим. Не оглядываясь, говорил глупости и мог запутаться в собственных длинных ногах.
Они пересекались крайне редко, но благодаря нему Липа вернулась в те годы, когда все было легко и задорно.
Эта легкость, а также сила рационального самовнушения помогли стабилизировать отношения с Данилом. Стабилизировать до здорового и уверенного счастья, а не серой тоски.
Сентябрь, как говорила Липа, – «вкатывательный» месяц для работников сферы образования. Региональный Минобр обожал инновации, от которых страдали рядовые педагоги и преподаватели. Помимо чтения лекций и заполнения документации, на плечи Олимпиады и ее коллег легли новые обязанности, которые было необходимо освоить в сентябре. Девушка уматывалась на работе, поэтому чаще привлекала Данила к домашним обязанностям.
После окончания трудового дня она позвонила Данилу, чтобы вытащить его в супермаркет. Искусство вечно, но им сыт не будешь. Обязанность закупать продукты на неделю они выполняли вместе, но в тот день мужчина не ответил на звонок. «Видимо, Муза его по голове шарахнула», – подумала Липа. Что ж, гения отвлекать – себе дороже.
Нагруженная тяжелыми пакетами девушка неспешно поднялась на нужный этаж, вошла в квартиру и застыла на входе. Какая-то слишком громкая Муза шарахнула Данила, слишком визглявая. Слишком откровенная. «Никаких обвинений без железобетонных доказательств, – уговаривала себя медленно теряющая равновесие Липа. – Уши врут, глаза – никогда».
Переступая каменными ногами, Олимпиада подошла к спальне. Она резко отворила дверь в комнату, и выпустила смутившие ее ранее звуки наружу. И не только звуки.