Страница 2 из 65
– А какое мне дело до человечества в целом? У меня есть семья, есть друзья. Для них я готова упираться, но больше мои усилия никого не касаются.
Как говорится, все гениальное – просто. Самые элементарные вопросы приводят к максимальной точке кипения.
Федор Владимирович постепенно багровел, а остальная комиссия осторожно, чтобы не вызвать на себя гнев их предводителя, пыталась спасти идущую на дно аспирантку:
– Но вы же философ! Философ должен трудиться на благо человечества!
– Почему?
– Потому что человек – высшая точка развития.
– Почему?
– Вон… – то ли прохрипел, то ли прошипел Федор Владимирович. – Убирайтесь. И не смейте позорить наш университет.
Так Липа распрощалась с верой в светлый образ преподавателя и учителя. Благо, что вера во всеобъемлющую силу науки осталась при ней. Сбежав из университета, Олимпиада устроилась работать продавцом в книжный магазин. А куда ее еще могли взять при отсутствии опыта работы? Но она не жаловалась – книги были ее самой большой слабостью.
Проведя среди книжных стеллажей почти три года, она столкнулась на улице с бывшей одногруппницей, которая некогда также поступила в аспирантуру, но, не будучи близкими подругами, при побеге Липы они потеряли связь.
– Липушка, – начала жалобно подмазываться Олеся, – я не выдерживаю! Из меня студенты все соки выжали. У нас чуть ли не вооруженный конфликт. А через три дня мне у них зачет принимать. Так я боюсь, что они какую-нибудь подлянку выкинут…
Липа изначально считала провальной идею Олеси идти в аспирантуру. Девушка горела планом защитить диссертацию, но работала она по довольно узкой теме. Больше ее ничего не интересовало. Остальные немаловажные предметы, а также навыки общения остались за бортом.
– Так откажись от преподавания. В чем проблема-то?
– Да я уже закинула удочку в деканат. Но они говорят, что не хватает кадров… Да и зачет, кроме меня, принимать некому. А мне страшно!
– Они монстры, что ли, какие? Это же студенты, а не асоциальные персонажи после трех отсидок. Ну, нахамят, нагрубят. Велика ли беда?
– Липушка…
– Чего? – чувствуя подвох, спросила Олимпиада.
– Ты же так здорово справлялась с педагогической практикой…
– И?
– Может, ты примешь у них экзамен?
– Ты в своем уме, Леся? У меня ни ученой степени, ни должного опыта. К тому же Федора Владимировича инфаркт хватит, если я хоть тенью промелькну на подшефной ему территории.
– А Федор Владимирович уже год на пенсии по состоянию здоровья! – настолько радостно, что подобная интонация бы больше подошла желающей овдоветь охотнице за мужниными богатствами.
– Мне кажется, что все равно ерунда…
В результате они обменялись телефонами, и вечером того же дня воодушевленная Олеся позвонила бывшей приятельнице с благой для информатора вестью:
– Липа, я объяснила в деканате ситуацию. Они не против! – «Похоже, что местная профессура в курсе отсутствия педагогических способностей у Леси», – подумала Олимпиада.
– Ладно, уговорила…
– Вот же спасибо тебе, дорогая! Ты все там же живешь? Я принесу тогда завтра вопросы к зачету.
В назначенный день, в назначенный час Олимпиада подходила к аудитории, ощущая приятное волнение. Преподавать ей всегда нравилось. Она любила студентов, и они отвечали ей взаимностью. Отворив нужную дверь, Олимпиада испытала сначала холод, потом сырость, а затем шок от вмиг смолкшего смеха. Вот, значит, чего боялась Олеся! Соорудить конструкцию с ведром, наполненным водой, которое опрокидывается при открытии двери – гениальная идея!.. Для детского сада… Но Олимпиада, в отличие от скрывшейся от прямых обязанностей бывшей – теперь уж точно бывшей! – приятельницы, обладала сангвинистическим темпераментом, отсутствием ненужной зажатости и умением расположить к себе людей.
– Мда, приколы у вас как во втором классе школы. А мне-то сказали, что я иду к второкурсникам университета. Кто-то явно обманул, – показательно строго пожурила девушка притихших студентов.
– Простите. Мы думали, что зайдет другой человек, – наперебой оправдывалась пристыженная молодежь.
– Олесю Александровну ждали?
– Да… – непонимающе воззрились друг на друга студенты.
– В таком случае я вас огорчу – и прикол ваш не оценен по заслуге окажется, и хороший человек пострадал зазря.
– Простите!
– Прощу. Может быть. Но для начала представлюсь – зовут меня Олимпиада Ильинична, я буду принимать сегодняшний зачет по философии вместо Олеси Александровны.