Лучше убей

– Мне кажется, что-то тут не сходится, – без приветствий заявил он, когда я закрыла за собой дверь и оказалась в кабинете. – Вы точно внимательно осмотрели место преступления?

– До прибытия полиции люди уже успели изрядно истоптать местность. Возможно, если там что-то и было, то зеваки это просто уничтожили. Но наши сотрудники все еще ищут улики.

– Того, что у нас есть, недостаточно. Мы не сможем узнать, кто это был. Нужны хотя бы отпечатки с орудия убийства – Мужчина ударил кулаком по столу – да так, что зазвенели стаканы в шкафу у выхода.

– Но у нас имеется ДНК…

– ДНК может и не принадлежать убийце. Возможно, в баре, где он был, завязалась потасовка. Он мог ударить кого-то или задеть ногтями. А убили его совсем по другой причине.

– Но также его мог пристрелить и посетитель бара. – И почему я не отправила никого в этот дурацкий бар? Думала же об этом. Надо сходить туда сегодня и опросить сотрудников. Может, кто видел чего.

– Верно. Ты уже отправила кого-нибудь туда? – словно прочитав мои мысли, поинтересовался босс.

– Как раз собиралась поехать. Так будет куда быстрее, чем отправлять кого еще. Да и все равно почти все сейчас заняты.

– Хорошо. Сообщи, как узнаешь что-нибудь.

– Конечно, – кивнула и покинула кабинет, чтобы забрать пальто и ехать в нужное место.

Молодец, Влада. Хорошо отпросилась.

Пока я опрашивала в баре сотрудников и смотрела записи с камер, время пролетело незаметно. Я совсем забыла о том, что Андрей просил меня вернуться пораньше, и о том, что хотела спать. Как и бывало обычно, я полностью погрузилась в расследование дела.

Выяснилось, что в тот день погибший действительно находился в баре, но никаких драк или даже ругани не было. Мужчина выпивал в одиночестве в течение полутора часов, в десять вечера ушел. Никто за ним не последовал. Значит, теория о том, что убийца мог быть с ним в данном заведении, отпадала.

Хозяин бара лично знал погибшего и заявил, что у того есть приятель, с которым он раньше приходил. Но в последнее время его дружок не появлялся.

Выяснив все, как мне казалось, необходимое, пришлось вернуться в участок и доложить узнанное начальству, которое задержалось на месте из-за большого количества работы. Смысла отпрашиваться домой я уже не видела совершенно, но с ног валилась буквально. Даже споткнулась на лестнице и слегка потянула правую ногу. Потому было решено ехать домой.

В квартиру я вошла уже ближе к десяти вечера. Меня встретила внезапная тишина. Свет нигде не горел, стука пальцев по клавиатуре слышно не было. Никто не смотрел телевизор, не ел. Наверное, Андрей сегодня пораньше лег спать. По крайней мере, так я решила. Потому спокойно сняла верхнюю одежду, включила свет в коридоре и гостиной, после чего направилась в сторону спальни. Тихонечко приоткрыла деревянную дверь. Тонкий лучик света упал на пустую кровать.

Андрея не на ней не было.

Стало не на шутку беспокойно. Я обыскала все помещения, но не нашла его. Как и его вещей…

В спешке схватила мобильный, набрала номер, нажала на кнопку вызова. Женский голос сообщил, что телефон недоступен. Позвонила снова в надежде, что Андрей может находиться в метро. Через полчаса еще раз. Но все было тщетно. Как будто он избегал разговора со мной. И позвонить даже некому. С родителями Андрей не общался, а с сестрой прекратил беседы после того, как мы съехались – она жутко не любила меня.

Я вернулась в зал и подошла к компьютерному столу, села в кресло и закрыла глаза. Может, что-то случилось? Но в следующее мгновение заметила лист – прямо там, где стоял компьютер. Развернула его, прочитала, и на глаза навернулись слезы…

«Прости меня, Влада, но я так больше не могу. Я не знаю, где ты пропадаешь, чем занимаешься ночами и с кем видишься. Я терпел первое время, накручивал себя, беспокоился, но ты приходила как ни в чем не бывало и заваливалась спать. Ничего толком не рассказывала. Я стал подозрителен. Даже следил за тобой. Но в какой-то момент просто перестал морочить себе голову. Решил смириться. Многие строят карьеру в твоем возрасте, чтобы в дальнейшем держаться на плаву. Но позже осознал, что тебя устраивает такой темп жизни.

Ты совершенно забыла о том, что у тебя есть я.

Ты забыла о нас.

Сначала я держался за свою любовь к тебе. Видел и твою любовь в твоих глазах. Но потом уже не мог разглядеть ничего. Моя любовь прошла. И я устал. Устал так жить. Устал чувствовать себя домашним питомцем, которого, когда хозяину надо, приласкают, а в другое мгновение прогонят прочь. Мне двадцать восемь лет, а я выгляжу на все тридцать три! Мне не нужна такая жизнь. Я хочу чувствовать себя живым. А с тобой я себя так не чувствую. Я будто уже умер.

Поэтому я дал тебе последний шанс. Я купил билеты в Воронеж еще неделю назад и наблюдал за тобой. Ждал, что что-нибудь изменится. Хотел поговорить не раз, но тебе не было до этого дела – ведь на носу повышение.

А сегодня утром, когда я увидел тебя уставшую и разбитую, понял, что даже не испытываю к тебе жалости. О какой любви тогда может идти речь? Хотел обсудить это с тобой вечером. Возможно, расставить все по своим местам. Может, даже остался бы. Мы бы начали все сначала. Но ты не пришла.

Поэтому сейчас я пишу это письмо в надежде, что ты осознаешь свою ошибку и впредь не совершишь ее с другим. Я не вернусь к тебе. Я начну новую жизнь дома, в Воронеже.

Не звони мне. И не пиши. Я не хочу вспоминать наши совместные годы. Хочу лишь, чтобы они превратились в страшный сон. Поэтому прощай. Надеюсь, мы больше никогда с тобой не встретимся. Желаю тебе удачи в твоей карьере. Ведь она для тебя куда важнее».

Последние слова я прочитала уже захлебываясь слезами. Во рту ощущалась неприятная горечь. Плечи содрогались из-за громких всхлипов. Воздуха в легких не хватало. Они горели. Я завыла, будто одинокий волк. Упала на колени – да так, что послышался хруст в суставах. Сжала письмо в руках, затем уронила их на пол и вскинула голову к потолку.

Он ушел. Он бросил меня, оставив одну. Поступил как баба! Об этом говорил не только его поступок, но и слова! Он собственноручно выбросил нашу любовь и обвинил меня в этом! Предал меня!

Не выдержал…

Я только сегодня думала о том, что заработалась. Что стоит больше времени уделять своей личной жизни. Хотела изменить все к лучшему. Восстановить отношения.

Но Андрей не выдержал. Ему все казалось пыткой. Он не пытался что-то делать все эти годы. Он просто молчал, вынашивал в себе, даже не пробуя поговорить. А когда накипело, созрел, да только я, слепая, не видела ничего. Я действительно погрязла в работе, гналась за мечтой, которую только-только осуществила. Я старалась во имя светлого будущего… Старалась ради нас.

Или же он прав? Или я действительно ослепла?

Может, мои старания были эгоистичными?

Возможно ли это?

Я чувствовала, что в груди вдруг стало так пусто, словно из нее вырвали сердце, а затем растоптали его грязными подошвами. Стерли в порошок, уничтожили.

Но после на смену пустоте и боли пришла ярость. Кровь закипела, в висках застучал пульс. Я разорвала записку на мелкие кусочки и скомкала, после чего швырнула остатки на пол. Подскочила на ноги. Схватила стул, стоявший у компьютерного стола, и запустила его в сервант. От удара разбились стекла, градом осыпав темно-красный ковер. Я подлетела к серванту, не обращая внимание на осколки, которые врезались в стопы, и скинула с полок все содержимое. Вниз полетели рамки с фотографиями, книги, сувениры, привезенные нами из разных уголков мира, куда мы с Андреем ездили раз в год.

Участь не миновала и мой шкаф в спальне, где висели наряды, надеваемые мной в выходные дни. Я бросила на кровать черное мини-платье, в котором когда-то ходила в клуб с Андреем. После туда же потели синее и красное платья в пол с широкой юбкой. За ними джинсы и несколько футболок, в том числе и те, в которых я спала – их мне отдал Андрей, когда мы стали жить вместе, в моей квартире.