Страница 3 из 7
– Прошу брат, к столу! Я лишь вчера вечером получил пергамент. Так что толком не подготовился к твоему приезду. Но, кое-что сделал.
– Веди, коли приглашаешь! С дороги телёнка готов целиком проглотить. Так что не жди, что откажусь от угощения. И прикажи накормить мою охрану. Мои соколики голодны не менее своего Князя.
Поднимаясь по ступеням высокого крыльца, зычно ответил Норман. Но лишь ступил он в открытые настежь двери старинного замка, как внезапно ему бросилось в глаза милое личико молодой красавицы с длинной русой косой, уложенной на хрупкое её плечико. Девушка явно не ожидала этого и, засмущавшись, низко поклонилась Князю. Который, остановившись рядом с ней, тут же поинтересовался у старого друга;
– А это, что за сокровище у тебя, брат?
– Да вот, всё хочу тебя, Княжа, познакомить со своей избранницей. Да ни как не получается. То война, то ещё что.
Явно застеснявшись, поведал ему свою тайну Зинала. И Норман, обрадованно улыбнувшись, вымолвил;
– Ну, это ты зря! Для этого случая даже войну можно отложить. Правильно ты решил, брат. Хватит холостяком озорничать. Так как зовут твою невесту?
– Лада!
Тихо промычал воевода. И Князь, выкрикнув на улицу, громко позвал;
– А ну, Колиций, зови за стол воеводы моих молодцов. Ныне у него особенный день. Нам нынче некогда откладывать все дела на завтра. Так что гулять будем за молодых сегодня.
И повернувшись к Зинала, нахмурив брови, спросил;
– Али ты супротив?
Но тот и не думал артачиться. С готовностью, улыбнувшись, он, как и прежде, громко пробасил;
– Я только за!
– А ты, красавица? Да ты подними голову. Чай с тобой разговариваю.
Повернувшись к, стоявшей всё ещё в поклоне, девушке, дружелюбно поинтересовался Норман. И та, откровенно боясь встречи с суровым, как ей показалось, взглядом Князя, чуть слышно прошептала;
–Я согласна!
– Ну и славно! Вот это по-нашему! Так тому и быть!
Радостно завопил громко Рустонский Князь.
– Где твои отец и мать?
– Она сирота!
Ответил за Ладу Зинала. И Норман, слегка замешкавшись, тут же нашёл что сказать;
– Это не меняет дела.
И выкрикнул воинам, стоявшим позади;
– Найдутся среди нас деловые сваты?
– Найдём таковых!
Хором прокричали в ответ воины. На что Князь, снова улыбнувшись, довольно пробасил;
– Ну вот! Значит все на свадьбу! Ныне гуляем у моего брата. Воевать будем завтра!
Тут же среди воинства нашлись развесёлые сваты, а на кухне и в прачечных хозяина замка подыскали не особенно сговорчивых свах. Двое суток шумно пировали Князь с сотоварищами под звуки дудок и бубнов, с удалыми песнями и танцами. За здоровье и счастье молодых было выпито, за это время, немало хмельного мёда и съедено ещё больше вкусных угощений. Свадьбу своего воеводы праздновали не менее шумно и горожане. Для которых, по этому поводу, на улицы и площади Ларсуса слуги Зинала выкатили более ста бочек браги. А на закуски всем желающим бесплатно раздавали солёную рыбу и копчёную говядину. К концу второго дня, хмельной от большого количества выпитого мёда, из-за длинного дубового стола накрытого расписными скатертями и плотно заставленного угощением, поднялся Князь. В зале немного приутихли, и Норман, хриплым голосом, объявил присутствующим;
– Всё други! Пора и честь знать! Давайте дадим молодым наконец-то отдохнуть. Да и самим не мешало бы это сделать. Потому как завтра нас всех ждут не менее важные дела.
На этом пир был закончен. Молодые ушли в свою опочивальню. После чего и гости, посидев какое-то время, стали медленно покидать свадебное застолье.
Пятая глава
Измена
Норман не кривил душой, говоря о том, что дел в Ларсусе будет много. Лишь прошло похмелье от празднества, как вместе с Зинала они принялись набирать войско. Необходимо было его собрать очень быстро. До прихода под стены города воевод из Мирема, Тирсуса, Челуза и Целинуса. Одному Лертаку было предписано, набранное войско оставить в Элере для защиты крепости от неприятеля. После чего явиться на большой совет. И через неделю хлопотливых забот тридцать тысяч хорошо вооружённых воинов уже готовы были выступить из города в поход. К этому времени установилась солнечная погода. Пригреваемый весенним солнцем, снег на открытой местности стал быстро сходить. И когда, первыми под стены Ларсуса прибыло двадцати пяти тысячное войско, возглавляемое Огонисом, под крепостными стенами было уже совсем сухо. Воевода не спешил в город с докладом. Вначале он распорядился поставить временные шатры, на отведённой для его воинов территории, после чего лично распределил между тысячниками провизию, проследил, как обустраиваются воины и только потом, резво запрыгнув на белого в серых яблоках скакуна, направил его к воротам крепости. А трубы города уже возвещали о прибытии новой, ещё большей, сорокатысячной армии во главе с Тором. Который, переложив обязанности по обустройству воинов на одного из командиров десяти тысяч всадников, сразу же направился с докладом к Рустонскому Князю. Норман наблюдал за этим с высокой крепостной стены города. Отметив про себя;
– Остаётся дождаться воинов из Мирема и Целинуса.
Но на следующий день прибыл лишь Князь Лертак. В сопровождении двух сотен всадников. Ни Зелиса, не воеводы Ерилы, который управлял, по распоряжению своего Князя, Миремом, не было. Не прибыли они и на третий день. Вечером, собравшись в гостином зале замка Зиналы, воеводы и командиры десяти тысяч, за ужином горячо обсуждали друг с другом, Княжеский план, уже одобренный с некоторыми поправками Лертаком. Который теперь, медленно цедил из деревянной кружки квас, то и дело поглядывал на зятя. Норман же лишь слушал говоривших, думая совсем о другом. Он, всё ещё надеялся на хорошие вести из Целинуса и Мирема. Пока в зал не вошёл Колиций и, протягивая вперёд руку со свёртком, громким голосом проговорил;
– Пергамент с вестовым от Князя Зелиса!
Норман с достоинством взял послание, развернул, и, быстро пробежав глазами по написанному тексту в нём, сразу изменившись в лице, остолбенел. Так велико было его возмущение, разочарование, обида. Десятки чувств, в раз наполнили его душу. Совладать с коими он просто был не в силах. Устремившись не видящим взглядом на кувшин с квасом, стоявший на столе перед ним, он даже не заметил как тот, вспыхнул синим огнём, в тот же миг развалившись на части. Некоторые воины в зале, испуганно шарахнулись в стороны. Не понимая, что произошло. Оставив на своих местах лишь Лертака, Огониса и Зинала. Они-то знали, что написал в пергаменте старый лис Зелис и почему вспыхнул кувшин. Наконец отойдя от шока, Норман швырнул небрежно послание на стол и молча вышел из зала. Воеводы же, без слов, лишь посмотрели ему в спину, но никто так и не посмел его остановить. Огонис подобрал пергамент, поднёс к свече и громко прочитал;
«Любезный друг! С болью в сердце я узнал о коварстве вашего южного соседа Сулы Бараза. Как ваш союзник и друг я возмущён его намерением напасть на ваши земли. Но в тоже время, как заботливый хозяин, я озабочен судьбой своих верных слуг и спокойствием в моём Княжестве. Потому не вправе оставить их беззащитными. В тоже время, я по-прежнему, верен нашему союзническому договору, и обещаю вам. Как только будет возможность, тотчас приду на помощь. Князь Целинуса и Мирема, Зелис!»
– Это измена!
Обведя взглядом всех присутствующих в зале и аккуратно положив пергамент опять на стол, вымолвил чуть слышно он.
– Это предательство!
Тихо прошептал за ним, великий воевода Лертак.
Шестая глава
Соглашение с дьяволом
Словно загнанный в клетку зверь всю ночь мотался Князь из угла в угол по покоям замка, отведённым ему воеводой Зинала. Безнадёжно разыскивая выход из создавшегося положения. Отлично сознавая, что с армией в сто тысяч воинов ему не совладать с Баразом. У коего, по меньшей мере, как докладывали верные люди, триста тысяч Нирунов. К утру, совершенно обессиленный от злости и горьких раздумий он сел в удобное кресло и тут же провалился в забытьё. Где к нему тотчас явился человек в чёрной епанче похожий на него. Сверкнув злыми глазами, он, в тоже время дружелюбно, промолвил;