Чужая

– Ты чего тут сидишь? – спросил он, садясь рядом и с тревогой заглядывая мне в глаза.

– Волнуюсь, спать не могу.

Он потеребил кончик моей косы, как когда-то:

– Какой я был дурак, мне не нравились твои волосы, – улыбнулся печально. – А сейчас кажется, такая красота!

– Хорошо, значит и другие привыкнут, – постаралась я сгладить интимность момента. – Ведь может так случиться, что в будущем все эльфы будут с волосами,  – с улыбкой сказала я. Встала, дружески коснулась его плеча. – Ладно, не могу больше тут сидеть, пойду к Северному посту, а ты иди в дом, дети скоро проснутся. – Он попытался удержать меня за руку, но я, отобрав свою ладонь, повернувшись к нему спиной, быстро пошла на улицу.

Еще три часа я молча сидела на земле, рядом со стражником, вглядываясь в уходящую вдаль дорогу, стараясь не думать о плохом. Когда увидела вдалеке воинов-дозорных, быстро поднялась и, что есть духу, побежала навстречу, услышав сзади звон колокола. На бегу искала глазами Эдмунизэля, и когда расстояние сократилось, увидела его.

Хвала Небесам, живой! Напряжение многих дней и ночей резко оставило меня, накатила слабость, ноги подогнулись, и я бессильно опустилась на дорогу. Теперь Эдмунизэль кинулся вперед и, подбежав, подхватил на руки.

– Счастье мое, что с тобой, что случилось?! – перепугано спросил он.

– Уже все хорошо. Просто я очень боялась за тебя, – и, уткнувшись лицом ему в плечо, заплакала.

В этот момент к нам подошел весь отряд и я, вытерев кулаками глаза, увидела орчат среди воинов.

– Сколько? – спросила, радостно улыбнувшись сквозь слезы.

– Восемь, – ответил Эдмунизэль, – три мальчика, они самые маленькие, их несли в рюкзаках, и пять девочек, они побольше, сами шли.

– Воины все живы?

– Все.

У поста я сползла с рук Эдмунизэля. Нас вновь встречала молчаливая толпа. И тут гномы, затесавшиеся среди эльфов, с радостным криком: Хой! – подошли к Эдмунизэлю и начали соревноваться с ним, кто кому сломает ребра во время объятий.

Это было так комично – согнувшийся в три погибели Эдмунизэль и подпрыгивающие на носочках гномы! Зато очень искренне.

Я обвела взглядом эльфов и громко обратилась к ним:

– Уважаемые леди и лорды, детей восемь! Мы с Эдмунизэлем не сможем их всех разместить у себя в доме. Кто готов взять в свой дом ребенка, приходите за ним к нам, после сиесты.

В ответ на мои слова, вдруг, вперед выступила Офилиэль:

– Я возьму самого маленького мальчика, прямо сейчас!

Эдмунизэль, согласно кивнув, указал глазами воину с ребенком в рюкзаке в сторону Офилиэль и, когда тот подошел к ней, они вместе ушли.

Тут из толпы вышла Миланиэль и робко спросила:

– А можно мне двух девочек? Им вдвоем будет веселее.

Эдмунизэль, взяв двух девочек за руки, передал их Миланиэль, и та увела их,  довольно  улыбаясь и что-то нежно воркуя.

Видимо, эльфийки желающие взять орчат поняли, что после сиесты им уже может никого не достаться и кинулись выкрикивать свои пожелания. Желающих было не так много, но больше, чем осталось орчат, и Эдмунизэль распределил их, как мне показалось, по принципу – тем женщинам, у кого нет, и уже наверняка не будет детей, в силу зрелого возраста.

После этого толпа стала расходиться. Мы с Эдмунизэлем, держась за руки, не сводя друг с друга глаз, радуясь, что невыносимо долгая разлука позади, отправились домой.

Дома, после восторженных криков радости орчат, облегченного ворчания Юфемаэли, удовлетворенных комментариев Ариканэля и удивленного взгляда Александрэля, мы выслушали рассказ Эдмунизэля.

На встречу по обмену, Эдмунизэль решил плыть на одном, но большом плоту. Ирголаэль выполнила условия, и встречали четверых эльфов четверо орков. После препирательств, кто первый отдаст товар, согласились на том, один ребенок сразу же обменивается на один рюкзак. Тут, к берегу вышла Ирголаэль с детьми, и выяснилось, что детей восемь, а рюкзаков-то всего семь. Эдмунизэль быстро сориентировался и сказал, что содержимое рюкзаков орки могут не перекладывать в свою тару, а все семь рюкзаков он отдаст за одного ребенка. Снова были споры. Но, в итоге, орки согласились отдать всех детей, было видно, что ни один ребенок им не нужен. И обмен начался.

Когда детей погрузили на плот, а орки стали перетаскивать рюкзаки дальше от берега, Эдмунизэлю удалось коротко поговорить с Ирголаэль. Ее сын все-таки стал Вождем, но это не принесло ей облегчения, потому что в  Орочей Степи появился новый клан, под руководством очень сильного Вождя, который называет себя Владыкой.  Владыка решил завоевать под свою власть всю Степь и успешно побеждает клан за кланом, проливая реки крови, грабя, облагая побежденных тяжелой данью, набирая в свои ряды все больше воинов и приобретая все больше власти. Ирголаэль считает, что если он доберется до них, то им не выстоять. Она опасается, что из-за своей малочисленности, их клан не сможет и откупиться данью. Тогда, кто-то из них будет убит, кто-то попадет в рабство, кто-то вольется в племя победителей. А пока, чтобы этого не случилось, они будут скрываться в степи.