Страница 8 из 120
– Не узнал? Смотрю ты не один? А Танчен?
Обрушил я на старинного друга шквал вопросов. Танчен продолжал улыбаться.
– Нариньяна, торинианка, – гордо ответил друг. Тут Танчен обратил внимание на девушку у меня за спиной. – Неужели... – глаза Танчена загорелись. Никогда не приходилось видеть друга таким.
– Да, Лин нурианка, – ответил я.
– Можно посмотреть, – попросил друг.
– Можно, – сказал я нехотя. Взгляд Лин уперся в серое покрытие взлетно-посадочной площадки. – Лин, это Танчен мой хороший друг, не бойся.
Лин неуверенно шагнула вперед.
– Удивительно! – Танчен поцеловал руку Лин. Девушка густо покраснела. – Такая нежная кожа.
Друг из Восточного альянса внимательно всмотрелся в лицо девушки, потом перевел взгляд на меня.
– Так вы что ж еще ни разу...
– Идем внутрь, – перебил я Танчена.
Вчетвером мы направились к лифту.
– Как отдохнул-то? – спросил Танчен лукаво.
– Замечательно! Жалко, что мало, – ответил я. – Сам понимаешь, только-только к вольной жизни привык, а тут опять в строй!
– Да, – протянул Танчен.
Лифт раскрылся, мы встали на подсвеченную платформу и помчались вниз. Лин едва сдерживалась, чтобы не закричать. Девушка пообещала молчать, чтобы не выдать ни себя, ни меня. Потому что все молчали. Лифт начал сбавлять скорость и на нужном этаже остановился.
– Неужели первые? – удивился я.
Длинный коридор встретил гробовым молчанием, ни привычной беготни кадетов, ни криков учителей, ничего, тишина и потрескивание ламп на стенах.
– Пойду, посмотрю, как нас расселили, – Танчен свернул в боковой коридор. – Нариньяна, побудь с ними, я скоро вернусь.
Черноволосая красавица улыбнулась.
Нариньяна под стать Танчену, высокая и крепкая девушка. Широкие бедра, длинные ноги, большая грудь, тонкая талия и необычная, но приятная внешность. Нос прямой, полные губы, широкий лоб и немного растянутые к вискам глаза.
– Идемте дамы, – сказал я, и мы медленно пошли по коридору. – Кадетское общежитие. Над нами учебные и тренировочные классы, а внизу ангары с флиммерами. В каждой комнате проживают по два кадета.
На мгновение я остановился перед дверью без номера или другого опознавательного знака и задумался. Простая дверь, даже автоматики нет, держится на старых скрипучих навесах, но я помнил, что произошло за ней три года назад...
Послышались быстрые шаги. Танчен с довольным видом спешил вернуться.
– Чего там, в звании повысили что ли? – усмехнулся я.
– Нет, нас поселили в одной комнате, представляешь? – ответил Танчен.
Неплохо, весьма неплохо. С другом как-никак веселей!
– Вон там, крайняя справа, – Танчен указал на одну из раздвижных дверей.
Неожиданно за спиной послышался знакомый смех.
– Кого я вижу! – внутри похолодело, а сердце в предвкушении неладного сорвалось вниз. Я медленно обернулся. Танчен вздохнул не оборачиваясь. Из лифта вышел здоровенный лысый амбал. За его спиной маячили двое. Лин спряталась за мной, но случись чего, я не смогу помочь... не смогу!
Громила ни кто иной, как сын императора Феникса. С первой встречи наши отношения не заладились. Потому что я не захотел плясать под чужую дудку! Не тянул здоровяк на наследника престола, ни внешне, ни внутренне. Урод, одним словом. Половина академии терпела наследничка, а он с радостью пользовался своим положением среди кадетов. Наследник идеальный солдат, с этим фактом мало кто поспорит, но человеческая натура в нем прогнила насквозь.
– Смотрю, вы повзрослели... – сынок императора залился басовитым протяжным смехом. Взгляд его упал на Нариньяну. – Блад, забери мои вещи, я пока тут пообщаюсь со старыми друзьями, – обратился он к одному из друзей, и тот быстро убежал выполнять поручение.
– Ты ее не получишь! – закричал Танчен.
Наследник престола недовольно ухмыльнулся и медленно пошел вперед. Кадет неумолимо, как вражеский бот, приближался к Танчену.
– Я сын императора, доступная мне власть никогда не ограничивалась планетой Феникс и всегда распространялась на всю галактику! Я лучший воин академии, а ты мразь из Восточного альянса перечить мне вздумал? – с каждым шагом наследник говорил громче и громче. Слюна брызгала из его рта, а глаза бешено сверлили Танчена.
– Не отдам! – произнес друг отрешенно, понимая, что выбора попросту нет.