Страница 4 из 133
После дедовых мужских откровений моя самооценка претерпела существенные изменения. Поэтому если раньше, думая о себе как о чересчур полной, даже толстой особе, я тянулась к бесформенной, мешковатой одежде, поскольку стеснялась обтягивать и выставлять свои телеса, то теперь брала ее ради маскировки, не желая становиться добычей. Дед решение своего солнышка радостно приветствовал. С бабушкой же мы после сверх бурных много дневных обсуждений, сумели прийти к компромиссу: в моем шкафу будет нормальная, с ее точки зрения, одежда, а она не будет ворчать, что мой повседневный наряд не подчеркивает богатство фигуры.
Как ни странно, но наш договор по-новому высветил для меня мир одежды. Хотя, возможно, перемена в восприятии произошла из-за того, что бабушка стала по-женски откровеннее. Линии разрезов, вышивки, украшения, перепады цвета и структуры материала, показная небрежность и намеренная аляповатость, ну и, конечно, оголенности, утратив чисто эстетическое значение, стали нести ощущения мужского внимания. Желанного мужского внимания. От которого кожа становится бархатной изнутри, рождая где-то в глубине шарик ярко-светлого счастья... Ну, по-разному у всех взросление проходит. У меня, например, проходило именно так. Но теоретически, поскольку практически максимум, что вызывало окружающее мужское народонаселение, это ноль эмоций. За исключением родных, к которым, как ни странно, стал причисляться и Валерка
Осознание своего отношения к паладину свалилось на меня однажды ранним утром, когда я проспала нашу утреннюю пробежку-тренировку. До этого целых две недели вставала как штык, помогая другу выполнять врачебные предписания о легких тренировках... правда с корыстной целью - приучить себя к постоянным упражнениям. А тут проспала. Так этот тип, заявился к нам домой, поздоровавшись, отодвинул с прохода открывшую дверь бабушку, зашел в мою комнату, вытащил свою сонную богиню за ногу из кровати, сунул в руку подхваченное с пола нижнее белье и чуть ли не пинком отправил выполнять необходимые водные процедуры. То, что происходит что-то не совсем обычное, до меня не дошло даже тогда, когда выйдя из ванной в распахнутом халатике на босо тело, я стала ругать помощника за подсунутую грязную одежду. Тут бабушка, отойдя от шоковой немоты, попросила объяснить старой дуре, в каких мы состоим отношениях. Правда, после Валеркиного «не в плотских», легче ей не стало.
В результате физической подготовкой мы в тот день не занялись, так как срочно поднятый по тревоге дед утащил утреннего гостя к себе для выяснения вопроса, да кто он собственно такой, позволять себе так много. Бабушка в свою очередь пыталась читать внучке нотации, но я была занята обдумыванием, почему во мне не родилось даже намека на смущение. Да я отца родного стесняюсь! А тут ровесник. Нахлынуло запоздалое опасение, что Валерка захочет сделать наши отношения именно плотскими. К счастью, страх оказался напрасным, поскольку, по словам паладина, после всего, что я для него сделала в больнице, он воспринимает меня, если ни как мать, то как старшую сестру. Потом друг захотел к описанному образу добавить крылышки и нимб... Но я уже скоренько согласилась просто на сестру и успокоилась.
Однако самое удивительное, что мои близкие тоже успокоились. Я до сих пор не знаю, что именно Валерка наговорил деду, только теперь никто из домашних слова бы не сказал, даже если бы мне взбрело в голову голышом при нем ходить. До проверки этого утверждения дело не доходило, но бывали ситуации из раздела пикантных, и ни бабушка, ни дед не выказывали никакой отрицательной реакции, принимая все как естественный ход событий.
Правда однажды, когда мы уже окончили школу, у меня появились кой-какие предположения о той беседе, поскольку видела, как бабуля, углядев где-то Валерку милующегося с девчонкой, очень бурно радовалась, мол, у «Варечки» все работает как надо и в нужном направлении... Я не стала требовать уточнений.
Главное, что наши пробежки тренировки получили полный одобрямс у родных.
Попутно «братец» взялся решить мою проблему с обучением самозащиты. Тем более он сам собирался, после полного выздоровления, конечно, заняться единоборствами. Друг вообще, как оказалось, после попадания в больницу, стал слегка повернут на средствах защиты. В его карманах всегда лежало что-то весьма не мирного назначения. Он и меня пытался пристрастить к своему увлечению. Однако я согласилась только на постоянное ношение пакетика молотого жгучего перца. А после моего пробного выступления с рояльной струной*, паладин, поднявшись с земли и пригладив вставшие дыбом волосы, зарекся предлагать мне что-либо похожее на оружие. Зато у него появились причины усилить поиски курсов самообороны. И он их нашел.
Крав-Мага оказалось именно тем, что я хотела. Никакой философии, просветления, медитаций и постижения неизвестно чего. Никакого соревновательноспортивного духа с обязательным соблюдением правил. Все просто и незатейливо: береги себя и калечь-убивай врагов, без всякого позерства. Единственное - ездить с двумя пересадками нужно... Да и зальчик, мягко говоря, скромненький. Зато тренер, седоусый израильтянин Эри, просто прелесть. Он мою фигурку осмотрел, языком поцокал и сходу стал показывать, куда-как бить желающих пообниматься без моего согласия.
А на следующую ночь принц решил присниться в третий раз... Опять в полуголом виде. Опять оседлав табурет. Опять смотрел как-то мимо. Но вот злобы в нем не ощущалось, да к тому же на его лице не висело кислой маски. Решив, что это своеобразное отображение моей гармонии с собой, я не стала прятаться, и, воспользовавшись чудным мгновением, принялась разглядывать мимолетное видение, явно не тянувшее на звание гения чистой красоты... Впрочем, нельзя было не признать, что товарищ довольно симпатичный, но все же по красоте далеко не гений. К примеру, Валерка гораздо красивее. Хотя с другой стороны в паладине еще виделся мальчик, а вот в лице принца уже давно даже намека на подобное не осталось. Если, конечно, не считать довольно длинных волос, забранных в неаккуратный хвост. На мой взгляд, такая прическа ему абсолютно не шла и смотрелась неестественно, словно сделанная наперекор здравому смыслу. Тут его высочество соизволило меня заметить.