Страница 128 из 133
Мы разошлись довольные друг другом. Точнее, я, заполучив выцветший свитерок и плащ из запасов рикши, осталась очень довольна. Парнишка же, отдав в нагрузку к вещам еще какое-то количество мелочи, тоже остался не обижен. Внешне-то рикша куксился изрядно, но я верила своей чуйке. Пока я надевала обновки, к нам подскочил взмыленный мужичок. Быстро сговорившись с возницей, он залез в коляску, и уже через несколько мгновений колесница мощностью в одну рикшу мчалась из порта с новым пассажиром на борту.
В душе всхлипнулось на тему покинутости, одиночества в толпе. Однако желудок согласился предаваться меланхолии только в обмен на еду. Его возражение прозвучало меркантильно отрезвляюще, автоматически направив мой взгляд на вывеску ближайшего общепита. В тот же миг дверь под ней распахнулась, и я, к своему удивлению почувствовала смутно знакомый эмоциональный рисунок. Знакомый и неприятный. А следом за запахом в дверях показалась мрачная изрядной побитости физиономия. И, кажется, я даже знаю, кого именно нужно поблагодарить за эти украшения. Желание ознакомиться с местной кухней усохло на корню. Тело в автоматическом режиме выполнило разворот на сто восемьдесят, в голове же моментально включился голос самоуговора: «Все в порядке. Тебя не видели. Ты просто идешь по своим делам. Спокойно. Неторопливо».
А в голове резонирует сердца стук, и очень хочется оглянуться, да только остатки разумности твердят о вероятности привлечь к себе не нужное внимание. Совершенно не нужное внимание. Не дай бог, заметит. Я же еще одну схватку не потяну. Еще с прошлого раз в себя не пришла. Мне ведь тогда просто повезло. Нет не просто, а фантастически повезло. В памяти еще жив рассказ Тимура, о том, как ватага пацанов без всякой боевой науки отмесила крутого десантника до инвалидности. Он именно так и говорил: «отмесила». И от этого слова становилось еще страшней. Против толпы руко-ного махатели только в кино имеют шансы на победу, что, собственно, мне и продемонстрировали во вчерашней драке. Так что вперед и не оглядываться.
Не снижая темпа, я прошла мимо двух причалов, не обращая внимания на стоявшие там корабли. Преследования не чувствовалось, но меня подгоняло открытое пространство. Хотелось, чтоб между мной и потенциальными врагами оказалось как можно больше людей. У следующего причала столпились желающие погрузиться на корабль. Я ввинтилась в их ряды и прислушалась к чуйке... вроде бы все спокойно. Преследованием не пахнет. Глубоко вздохнула, ощущая, как внезапно охватившее меня напряжение постепенно трансформируется в усталость. Переживания начинали склеиваться в большой болезненный ком, который своей тяжестью потянул голову к земле... Все же надо озаботиться поиском какой-нибудь норы, чтоб придавить в ней ухо.
Резкий порыв ветра плеснул мне в лицо прохладой, смывая паутину неуместного дурмана. Небольшой освежающий заряд бодрости, а вместе с ним испуг, что забылась, и ко мне подкрались... Я еще раз внюхалась в эмоциональный фон. Вокруг только раздражение из-за задержки погрузки, и никакого запаха преследования или поиска. Но все же не стоит торопиться и выбираться на открытое место.
По толпе, словно вздох, прошла волна. Поставленные на землю узлы и чемоданы вернулись в руки. Однако все еще топтались на месте. И вдруг кто-то впереди делает шаг вперед, а его сосед сзади встает на освободившееся место. Кусочек свободного пространства начинает путешествие к задним рядам, а за ним еще один, и еще один. Толпа пришла в движение. Я вместе с ней. Вроде как пора выбираться из массовки, но... Взгляд зацепился за сине-белый нос корабля, пробежался по верхней палубе остановился на непривычно тонкой полосатой трубе... но собственно, зачем куда-то выбираться? Я же вполне могу стать пассажиром, и это может стать прекрасным местом для отдыха и отличным средством убраться из не шибко гостеприимного порта, да и города в целом.
Усталый матрос, проверявший билеты у входящих пассажиров, при взгляде на монетку в моих руках, молча показал в сторону, где пара мужиков в одинаковых серых куртках сидели на своих чемоданах. Мой приход они восприняли с интересом людей уставших от долгого ожидания. Задали пару вопросов. В ответ я показала на горло, дополнив короткой жестикуляцией, мол, «не работает». Мужики запахли лениво безразличными соболезнованиями, и, перекинувшись парой неторопливых фраз, вернулись к молчаливому ожиданию. Вскорости к нам присоединились две боевитые бабулечки. Их приталенные жакеты в сочетании с длинными юбками невольно вызывали ассоциации с Шолоховскими героинями, поэтому я невольно окрестила их казачками. Одна держала в руках большую корзину, аккуратно прикрытую тканью, вторая несла впечатляющих размеров рюкзак. Их багаж абсолютно не мешал им вести оживленный разговор, в который они моментально постарались втянуть и меня. Мой ответ их не обескуражил, а стал поводом подключить к разговору мужиков. Я же с постной физиономией куталась в «новенький» плащ, уговаривая себя, что голова не болит и не гудит. Однако, бойкие бабульки смогли выковырять меня из раковины, подозвав торговца снедью. Когда тот подкатил к нам свою тележку, мой живот, привлекая внимание всей честной компании, протрубил оду еде. Казачки моментально вняли призыву и, радуясь своей нужности, пустились в рекомендации что купить. Они же помогли и расплатиться, отсчитав из горсти вынутой мелочи нужную сумму. В итоге мне сосватали то, что я после первого же укуса обозвала «овощные чебуреки с орешками». Вкус странный, но не противный. Отторжения не вызывает. А спустя четыре чебурека, я порадовала окружающих икотой. Посмеиваясь, один из мужиков предложил хлебнуть из его фляжки...
Добродушная забота о «непутевой дикарочке» сняла некоторую натянутость в общении, и когда нас позвали на оплату поездки, мы уже были «давнишними приятелями». Мне помогли обменять две монетки Йискырзу на билет, а затем проводили до места, в виде лежака в торце коридора. Эдакая разновидность плацкартной боковушки у туалета. Впрочем, было существенное отличие в виде выдвижной шторки из деревянных реек, отгораживающей мое спальное место от прохода.