Страница 112 из 133
Первый раз утро наступило, когда я, в очередной раз убаюкав Тимку, осознала, что уже светает... и отключилась.
Утро номер два устроил мочевой пузырь. Надо сказать обустройство дамского туалета в отдельно взятой лодке посреди реки задача не совсем тривиальная. А уж после грозовой ночи спросонья, она не тривиальна втройне. Но я справилась. Сначала для себя, потом для Йискырзу... и отключилась.
Третья побудка началась с встряхнувшего лодку бума и последовавшего следом Тимкиного плача в сопровождении отборной ругани в исполнении хриплого мужского баса. Впрочем, рев нашего пацанчика уже помехой сну не считалось. Но вот мужской бас, распространяющий запах ругательных эмоций... Кажется, Йискырзу стала что-то журчать в ответ.
Глаза с трудом разлепились... поймали яркий солнечный луч и залепились обратно. Однако реальность прицепилась как репей. Я выдирала ее колючки из мозга, пытаясь уйти в благословенную отключку, и почти преуспела в этом нелегком деле, но...
- ЛенАа...
... похоже, реальность победила...
- ЛенАа, жур-жур Тиим жур-жур-жур есть жур-жур.
Я повернулась к ней...
- ЛенАа...
Ах, да глаза открыть...
- ЛенАа...
«Подымите мне веки: не вижу!»*
- Ле...
Все открыла... и даже как бы сфокусировалась на бледном пятне, выполняющем функции лица моей попутчицы. Утрирую, конечно, да только видок у подруги и впрямь неважнецкий... Собственно удивляться не приходится. Хворь сама по себе не красит, а уж после ночки, когда метания в бреду чередуются с острыми приступами морской болезни, от человека остается только бледненькая оболочка. Хотя ближе к рассвету, когда несчастная девочка стала реже свешивать свою голову за борт в моей голове на смену «морской болезни» явился другой термин «отравление». Тут ведь много не надо: всего одна капелька не той жидкости вполне может создать революционную ситуацию в животе. Правда, в нашем случае забавный нюансик, поскольку в качестве яда выступила моя кровь. А все Валеркина теория о губительности насморка для аборигенов. Вот случайно полученная ссадина на запястье и родила «гениальную» мысль об использовании крови в качестве антидота к привнесенной мной заразе. Глупость, конечно. Даже сейчас, на невыспавшуюся голову, понятно, что глупость. Но вот вчера после полуночи она казалась супер гениальной идеей. Просто нобелевкой, а не идеей. Теперь остается только гадать, была ли тошнота реакцией на лекарство или нет.
С другой стороны у Тимки никаких последствий. Ну, кроме возмущений, которые он выдавал с неутомимым постоянством. А кто бы не возмущался, если б его привязали к лавке рубашкой и оставили под дождем? Тут объяснения «для твоей же безопасности» мало на кого подействует. Правда, когда Йискырзу в стремительной попытке поделиться с речкой содержимым бушующего желудка, едва не опрокинула лодку, то меня накрыл другой страх: если перевернемся, то спасти смогу только кого-то одного и явно не Тимку, поскольку его голова окажется под водой. А шанс успеть его высвободить из рубашки, ну такой маленький, что и упоминать не стоит. Отвязать же его заранее не могу, поскольку надо держать его мамку, уменьшая вероятность переворота. Так мы и плыли: один орет на младенческом нецензурном, другая то бредит, то воду за бортом пугает, ну и я в ужасе выбираю, кого спасать, хотя по сути, сил и на саму себя могло не хватить. В общем, «три мудреца в одном тазу», только наш оказался прочнее, давая надежду, что и рассказ будет длиннее...
Еще бы выспаться во время «этого рассказа» дали. Выспаться и согреться. Холод уже, кажется, вмерз в кожу. А укрыться нечем. После вчерашней грозы все мокрое. На дне дождевая вода хлюпает...
- ЛенАа! - врывается в мозг резкий окрик.
Ух ты я уснула! - моментально раскрываю глаза - Даже не заметила как.
- Жур-жур-жур-жур...
- Господи, да не понимаю я ваш ручейковый язык! Совсем не понимаю! Особенно спросонья!
- Бу-жур ву-жур, - доносится со спины
Ой! Оборачиваюсь и вижу здорового бородатого мужика... - совсем из головы вылетело, что мы в кого-то врезались, - ...лет сорока в темно-синей юбке - Меня что, действительно в Шотландию закинуло? - и голубой рубахи с отрезанными рукавами. Стоя в своей лодке, он привязывал к нашему носу веревку. Кстати, бортик мы ему неплохо покорежили. Пару верхних досок, точно менять надо.
- Бу-жур, - мужик, закончив, распрямился. Бросает один небрежно короткий взгляд в нашу сторону... Пряный запах удивленного восторга... после чего его глаза просто приклеиваются к моей груди. Густой приторный аромат эротических фантазий, кажется, ощущается всей кожей. Господи, он что, женщин давно не видел, если выдает такую буйную реакцию на потрепанную путешествием меня? На отшельника, вроде, не похож. Во всяком случае, в моем представлении такие личности не шибко много уделяют внимания своему внешнему виду. А у этого незнакомца лицо ухоженное. Кожа, не дубленная погодой. Бороде придана аккуратная форма. Где-то подбрито-подстрижено-подровнено, создавая далеко не дико-запущенный вид. И такая реакция на женщин, попавших в отрицательную область красоты. Да где нашлось такое чудо?
Кстати, где мы?
Последний вопрос столкнул мозг с мертвой точки, начав сложный процесс понимания происходящего. Сначала он порадовался хорошей погоде и спокойной воде. Вторым этапом, почти шерлок-холмсовским дедуктивным методом восстановил слегка забавную историю о том, как некто бородатый рыбачил не далеко от укрытого камышами берега. Может даже этот некто задремал. И тут мы, тихо подкравшись, со снайперской точностью влетели торпедой ему в бок... Все равно бурление его эротического воображения загадка. Но пока руки не распускает...
- ЛенАа...
Хм... А девочка не только заметила интерес бородача, но даже обиделась за меня. Ну да, мы ведь с ней в одной лодке, как в прямом, так и переносном смысле.