Страница 9 из 139
— Хорошо, я уже выезжаю.
Я бросила трубку и снова вспомнила то, что было совсем недавно. Когда я была беременна, у меня была операция, от которой я чуть не пострадала. Поэтому меня долго и не могли найти. Меня никто не сможет найти, пока я сама этого не захочу.
В конечном итоге все в жизни относительно. Свобода и цели. Считать дни можно по разным причинам, но, несмотря ни на что, я так и не смогла отпустить. Я думала, что даже сердцу прикажу, но правда в том, что я всего лишь женщина, хоть и сильна по своей природе. Стоя на самом краю, я нуждалась в живом дыхании рядом. Пусть это приходит не сразу, а после 20 или 30, или после рождения ребенка, но это случается.
Я помню, как впервые увидела его. Как Майкл улыбался и выглядел таким расслабленным. Первое время он даже не смотрел на меня, да и если быть совсем откровенной, я удивилась, когда это произошло. В нем одном было столько людей, и я хотела понять. Я хотела разгадать, хоть и знала, что потом мне станет скучно, и я уйду. Я всегда уходила. Но вот это произошло. В один момент я поняла, что чем больше узнаю его, тем больше завишу от этого общения. Я хотела знать больше, и это очень необычно, и если быть точной, то совсем не вовремя. Все его стороны оказались великолепны. Порой я хочу спросить, почему он такой. Почему он такой притягательный и красивый? Почему такой свободный и добрый? Почему он всем своим существом до изумления уважает меня и любит нашу дочь, несмотря на то, что мы пережили.
Зазвонил телефон, и когда я ответила на звонок, услышала Майкла.
— Ты серьезно? — слышала я злость. — Ты прислала Эмили посмотреть за дочерью. А я кто?
— Ее отец, — ответила я, выходя на улицу, сделав глоток кофе.
— Боже, как низко ты пала, Стейси.
— Еще немного, и тебя догоню.
— Эс, — вздохнул он. — Я не умею говорить правильные вещи.
— Да, Майкл, — снова была я в участке, показывая значок. — Ты говоришь только неправильные. Но послушай, то, что ты ее отец, не значит, что я тебе верю.
— Больная стерва.
— Вот и не забывай об этом, — бросила я трубку.
Я вошла в кабинет Батлера и села за стол. Он поднял голову и, улыбнувшись, бросил мне папку. Открыв ее, я увидела несколько фотографий.
— Женщины. Им всем до тридцати, и они все удушены. Самое главное, что у нас нет никаких зацепок, капитан Фостер. — Батлер покачал головой, ослабляя галстук. — Нам нужно что-либо. Кровь, отпечатки, что-нибудь, черт возьми. Пресса рвет и мечет, а я не знаю, что говорить.
— И что я должна делать?
— Ты нужна нам для прикрытия, — ответил он. — В общем, Стейси, ты и есть прикрытие.
— Я не могу больше, — закрыла я папку. — Я не могу так больше рисковать, у меня дочь.
— Ты не можешь уйти сейчас, Стейси. Ты думаешь, я хочу подвергать тебя опасности?
— Я не знаю, что вы хотите, майор Вист. Но я знаю, что теперь мне нужно быть приманкой и плохим копом для какого-то душителя.
— Капитан Фостер! — сказал он предупреждающе. — У вас есть два дня. Мы постараемся что-либо узнать. И он нужен нам живым. Мы все-таки закон.
— Есть, сэр.
Я разозлилась, но молча встала и вышла за дверь, услышав лишь свое имя вслед. Все было сложно. Со всеми мужчинами в моей жизни все было сложно. Вернувшись в свой кабинет, я смотрела на розы, которые уже давно завяли. Не знаю, почему моя душа лежала к этим цветам, или может быть из-за шипов. Даже этот уникальный цветок мог защитить себя.
В конечном итоге я открыла почту и начала смотреть материалы дела. Кофе было допито, и витамины, которые прописал мне доктор, я уже выпила. Посмотрев на часы, я поняла, что пора кормить ребенка. Я спустилась вниз, села за руль, и снова открыв дверь в квартиру, увидела Эмили и Майкла. У него на руках спала наша дочь. Я со злостью посмотрела на него, а он в ответ так же на меня. Но у Эмили была лишь надежда, и когда я склонилась и поцеловала Эстель в лобик, убедившись, что она в порядке, мы с Эмили пошли на кухню.
— Зачем ты это делаешь, Эс? — спросила она. — Ты делаешь ему больно, не доверяя.
— Эмили, я тебя люблю, — открыла я холодильник, доставая сыр и фрукты. — Но сейчас не время, серьезно.
— Эс, я знаю, что ты мне врешь. Я чувствую это. Но не буду из тебя ничего вытягивать.
— Черт! — выругалась я. — Ты не виновата. Знаешь, когда я была ребенком, то ждала, что для меня будет открыт весь мир. Что везде добро побеждает зло, и единороги живут за облаком.
— Ты была ребенком, — пожала она плечами. — Так и должно было быть.
— Наверное, но это ничего не дало мне в жизни.
Я знаю, что Майкл любит меня. Может быть, не такой любовью, которой я хотела бы, но все же по-своему я для него весь мир. Это не типичная история любви. Я никогда не могла даже надеяться на то, что меня будут любить, пусть настолько испорчено и чарующе в одно и то же время. Я цинична, эгоистична и мстительна. Добавляя до этого раны детства и родителей, которые бросили меня, не пояснив ничего, можно объяснить ту, которой я стала. Есть вещи, которые отпечатываются на нас и становятся частью всей последующей жизни.
— Ты опять одна.
— Я всегда одна.
— Это не твоя суть, Эс, — достала она телефон, читая сообщение.
— Это состояние души, Эмили.
Когда Эмили ушла по причине, что она срочно понадобилась в ресторане, я никак не могла заставить себя зайти к Майклу. Я знаю, что в жизни надо за все платить, но я плачу слишком дорогой ценой. Я всегда хотела ребенка, но никогда мужа. По одной простой причине —я никогда не смогу быть с ним до конца честной. Я даже со своей семьей не могу быть честна. И я просто не смогу стать другой, ведь не смогу признать и его мир, точно так же, как и он не признает мой.