Темные желания

Я не знаю, может быть, все было бы иначе, если бы я была добрее с самого начала. Хотела бы я иметь то, что ищут все люди. Но часть моего сердца всегда будет закрыта. Даже когда оно совсем чуть-чуть открывается, то все равно закрыто. И даже когда мы с Майклом вместе, он все равно с кем-то еще. 

«Всему есть предел. И ты это должен понять. Сегодня она считает тебя Богом, а завтра кучей дерьма, об которое не стоит пачкаться. За это я уважаю женщин. Они не возвращаются. Если она разлюбила, то никогда больше не полюбит вновь. Ты, друг мой, вспоминай это каждый раз, целуя ее пальцы. Сегодня на коленях льет слезы она, а завтра, смотря ей в след, плакать будешь ты». Вячеслав Прах.

Зазвонил мой телефон, и я снова сбила звонок. Какая бы это не была палата, и сколько бы врачей не крутилось вокруг, запах больницы все равно был, и я сходила с ума. Я ненавидела запах больницы и ненавидела больницы в целом. Я закрыла глаза и попыталась уснуть. Пусть я и спала много после операции, но анестезия все еще действовала, и усталость взяла свое. 

Прежде чем открыть глаза, я услышала голос Майкла. Его голос я не спутала бы ни с одним другим, и я усмехнулась. Я боялась, что буду делать все в одиночку. Желание, чтобы моя девочка имела отца, который бы любил ее и был бы рядом всегда было для меня в приоритете, ведь у меня такого не было. Мы с Майклом сначала идеально понимали друг друга. Мы были даже лучшими друзьями, а потом вмешались чувства, и все пошло коту под хвост. 

— Эстель, — говорил он тихо. — Ты истощила мамочку, малышка. Но тебе невероятно повезло, что именно эта женщина твоя мать. Она всегда услышит твой плач и без видео-няни, даже если ты будешь далеко, — прервался он на несколько секунд. — Да, да, я увидел это по ее глазам, хотя она никогда не будет жаловаться. Тебе еще предстоит познакомиться со Стейси Фостер, но обещаю, ты будешь очарована. И сейчас ты побудешь со мной, потому что твоей мамочке нужно поспать, согласна? — он поцеловал ее в обе щечки, и я сделала несколько вдохов, чтобы не показать свои чувства, и Майкл обратил свой взор ко мне. — Она очень похожа на тебя, Эс. 

Как только мужчина, который способен так любить, может быть таким мудаком? Но я больше не собиралась терпеть. Ничего. Пусть я заносчива и слегка высокомерна, но я это заслужила. Я достигла определенного жизненного этапа, и у меня багаж жизненного опыта. Я больше не хочу тратить время на то, что не хочет тратить его на меня. Не хочу быть с тем, кто задевает меня и причиняет боль. Не буду терпеть оскорбления, унижения, чрезмерную критику и требования. Я больше не хочу удовлетворять чье-либо представление обо мне и соответствовать чьим-либо идеалам. 

— Эс, нам нужно поговорить. 

— Не нужно. 

— Ты делаешь мне больно, потому что я сделал больно тебе? 

Лицо Майкла оставалось непроницаемым, и я знала, что мы сейчас опять вступим в схватку. И он выиграет. Он всегда выигрывал. Он был как лев, а я как волк. Но даже несмотря на его силу, волки в цирке не выступают.

— Знаешь, что я всегда ненавидел больше, чем чувства? —  положил он Эстель в кроватку и сел рядом с моей постелью. 

— Людей, которые эти чувства испытывают, —  сузила я глаза. — Ты сам говорил мне об этом. 

— И ты знала, что я не хочу ничего серьезно, но все равно полюбила меня. 

— Да, — повысила я голос, чувствуя обиду. —  Я полюбила тебя. Но не переживай, все это в прошлом. 

— Не ври мне. Я тоже тебя люблю, но мы не можем быть вместе. 

— Майкл...

— Нет, Эс, — перебил он меня, беря за руку. — Я знаю, когда это произошло, и расскажу тебе. Я смотрел, как Брайан находился в отчаянье, когда Эмили была в коме. Он часто думал, что она больше никогда не заговорит, и я видел это по его лицу. Он отдал душу Эмили, и было поздно останавливаться. Брайан был так уязвим, что потеряет ее, и не сможет этого пережить. Он не сможет дышать без нее. И тогда я решил, — встал он с кресла, и отошел, — что никогда не хочу любить никого, как Брайан любит Эмили. 

— Нам нужно вместе как-то сосуществовать, — сказала я спустя несколько секунд, проглотив образовавший ком в горле. 

— Что я должен сделать для этого? 

— Никогда не думай, что я зависима от тебя, — оперлась я на руки, придвигаясь вперед. — Не читай мне лекции, какой я должна быть и что должна делать. Я не люблю истерик, ни своих, ни чужих. И самое главное — на первом месте у тебя дочь, а затем все остальное, — взяла я стакан воды в руки, намереваясь опустошить. —  Не облажайся.

Так прошло еще три дня. Я чувствовала себя хорошо, и не такой одинокой, ведь со мной рядом постоянно кто-то был. 

Я лежала на кровати, а рядом спала моя дочь. Я не переставала улыбаться, смотря на нее. Майкл каждый день приходил в больницу, иногда оставаясь до утра. Когда я уезжала из Нью-Йорка, думала, что смогу со всем справиться. Я люблю его, но в конце концов, себя я люблю больше. Чувство, когда ты не можешь быть с человеком, но и не можешь без него — отвратительно. Люди говорят, что ради любимого можно изменить свои принципы. Но какой в этом смысл? Отношения — это двое людей. И если один человек идет на компромиссы, а другой даже не пытается, то все окончено даже раньше, чем начато. Еще какое-то время назад я думала, что смогу изменить его. Люди ведь меняются ради любви. Но я не настолько оттаявшая, чтобы верить сейчас в чудо. Я заслуживаю лучшего.

В палату постучали, и когда дверь открылась, я увидела Эбби. Она улыбнулась и поставила очередной пакет на тумбу рядом со мной.

— Твоя дочь восхитительна, — сказала подруга, целуя меня в щеку. — Она похожа на вас обоих, но в её глазах характер её матери. Твой характер Стейси.