Темные желания

Немного помолчав, я обратилась к Донне.

— Как ты миришься с мужчиной в твоей постели, спальне, жизни и сердце?

— Знаешь, скорее он мирится со мной.

— Не поняла?

— Ну я не люблю готовить, и мы часто ходим в ресторан. Ненавижу убирать, и у нас есть помощница. Люблю гулять пешком, и Адам перестал все время ездить на машине.  И в конце концов, я чаще молчу, и Адам слушает мое дыхание.

— Мне трудно бывает с этим, Ди, — посмотрела я на каждую из подруг.

— Любовь странная штука, Эс, — приобняла меня Эмили. — Никогда не знаешь, где ее встретишь. И если не пробовать, в чем смысл нашего сердца в груди?

— Девушки, за стол, — сказал Брайан, подходящий к нам. — Эс, ты потрясающе выглядишь. 

— Врать, Брайан, ты не умеешь.

— Я хочу тебя, — прошептал мне на ухо Майкл, когда мы все сели за стол. 

— Что, прям здесь? На празднике Прайсонов? 

— Все в порядке? — улыбнулся он.

— Ты постоянно меня об этом спрашиваешь.

— А ты никогда не отвечаешь. 

— Майкл, у меня вопрос. 

— Я слушаю тебя, дорогая, — поцеловал он меня в щеку.

— Как преодолевать дерьмовые моменты нашей жизни?

— С помощью редких счастливых. 

С Майклом за этот вечер мы не сказали друг другу ни слова, а приехав домой проговорили почти всю ночь, как раньше. Мы были свободны. Эстель была со своей бабушкой, которой Майкл дал второй шанс. Она спала спокойно и была счастлива, я чувствовала это. 

— Прежде всего, Стейси, тебе нужно простить себя, — шептал он мне на ухо, когда мы встречали рассвет. — Несмотря на все, что ты пережила, чем живешь, мы живы и мы здесь. Я буду рядом, что бы ты не думала. 

— Весь смысл жизни в том, чтобы любить, а я редко могу это делать.  

— Пойдешь со мной на прием завтра вечером? 

— Какой прием? 

— Там будет много выпивки, — слышала я улыбку в его голосе.

— Перестань улыбаться, это бесит меня. 

— Я счастлив, — перекатился на меня Майкл, овладевая моими губами. — Сейчас я во второй раз в жизни по-настоящему счастлив. 

Я частенько не знаю, чего хочу, и еще чаще не знаю собственной души. Не могу замолчать, но бывают моменты, когда каждое слово, сказанное мною — боль. Моя жесткость и злость не имеют границ, но в то же время горечь и слезы часто душат мое нутро. Бывает, что люблю слишком сильно, но не могу показать даже малости. Я гордая и не умею прощать. Ненависти во мне за целый мир. Но в эту ночь и в этот момент я улыбнулась, поцеловав Майкла. Мы так уверены, что всегда нужно говорить правду, но всегда ли нужна эта правда другому человеку? Мы освобождаемся, говоря о том, что знаем, думаем или чувствуем, но не причиняем ли мы боли другому? Даже правда эгоистична.

Мероприятие ничем не отличалось от остальных. Женщины со счастливым выражением лица и пустыми глазами, и мужчины, пьющие бренди, не пропуская мимо ни одной юбки. Я редко уважаю женщин. Они позволяют мужчинам относиться к себе, как мусору, потом жалуясь, что те их не ценят. Да, мудаизм превзошел все религии мира по числу последователей. 

— Платок в кармане? — посмотрела я на Майкла. — Мило.

— Я ношу его для тебя.

— Думаешь, расплачусь от счастья?

— На всякий случай, — покачал он головой, передавая мне бокал с шампанским. 

Я впервые в своей жизни проводила столько времени с мужчиной, учитывая, что он не убийца или мошенник, сбежавший из тюрьмы белых воротничков.

— О чем ты думаешь, Эс?

— О том, что тут достаточно выпивки, чтобы я это выдержала, и еще, давай уйдем и вернемся через год.

— Я оставлю тебя на несколько минут, —  поцеловал он мою кисть и направился к мужчинам в таких же дорогих костюмах.

— Тестостерона хоть залейся, — сказала я сама себе. 

Майкл пожимал мужчинам и женщинам руки, перекидываясь парой слов. Я не хотела, чтобы меня представляли, но что-то внутри сжалось от понимания, что он и не собирался этого делать. Хотя, как он меня представит? Я с ней спал, и у нас ребенок, а иногда мы разговариваем? У меня была чертова паранойя. И самое паршивое, что очень часто моя паранойя на самом деле оказывалась отменно работающей интуицией. 

— Тебе повезло, Стейси. Многие мечтаю о нем.

— Я не мечтаю о нем, Хилари, он отец моего ребенка, и я с ним сплю, — ответила я, смотря на нее, как на глупышку.

— Боже, ты такая смешная, — начала хохотать она.

— Иногда у меня такое чувство, что тебе вырезали часть мозга при очередной подтяжке лица. 

— И чем ты завоевала его?

— Сексом.

— Это невозможно.

— Ну попробуй пробиться к сердцу мужчины через желудок, и он рядом с тобой будет только периодически.

— С чего ты взяла?

— Для секса, а также для завтраков и ужинов у него будет другая, и потом он ее полюбит. С Майклом я никогда не отказываю себе в удовольствии поговорить и переспать. 

— А потом ему твое тело надоест, не думаешь?

— А ты попробуй еще иногда с ним говорить. 

— Самое важное, чтобы вы могли вместе выйти в свет и красиво смотрелись.

— Ты считаешь себя умной? 

— Да, — ответила Хилари. — Я очень много пишу и еще с детства веду дневник.