Страница 111 из 139
— Ну что, малышка, — улыбнулся я, поднося ее над своей головой. — Будем спать?
Она лишь качнула головкой и что-то пробормотала. Эс вошла в комнату и включила музыку. Она играла слишком тихо, но, насколько я понял, именно это и нужно было. Я столько пропустил, и даже не знал, как она засыпает. Так же Стейси сказала, чтобы я носил ее, потому, что в кроватке она не уснет. А затем положил на ее кровать. И так же тихо она ушла обратно, закрыв за собою дверь. Я ходил по комнате, качая дочь и рассматривая фото, которые она поместила на стены. Эс не присутствовала на этих моментах, но помнила это и пыталась хотя бы знать о них. Каждую рамку подсвечивали светодиоды разных цветов, и Эстель положила мне головку на плече, и рассматривала все это с нереальным интересом, пока ее глазки не закрылись, и она не уснула. Но все-таки была одна фотография, которая стояла на ее тумбе, и где Эс определенно присутствовала больше чем кто-либо другой. Момент, который я запечатлел. Когда она впервые взяла нашу дочь на руки, и этот особенный взгляд навсегда сохранился в моей памяти. Ни одна драгоценность так не подчеркивает красоту женщины, как ребенок на ее руках.
— На счет три... — говорит Адам.
Спустя какое-то время я спускаюсь вниз и слышу голоса явно только моих друзей. Вижу, как Эс подносит рюмку к губам еще до начала отсчета и выпивает ее залпом.
— Черт! — выдыхает она огненный воздух, с силой ставя рюмку на барную стойку.
Ева смотрит на нее взглядом, который я могу идентифицировать только, как восторженный.
— Молодчина! — Поднимая руку, она дает Эс пять. — Давай, Эс, нам надо наверстывать.
Ева и Долорес оба опрокидывают их шоты, и когда выдыхают обжигающий воздух, то не стесняются в выражениях. Я смеюсь над ними, чувствуя себя уже немного расслабленным.
Как только Стейси выпивает второй шот, я уверен, чувствует, что я рядом. В настоящее время ей ничего не нужно говорить, чтобы я заметил это. Я вижу, как ее тело напрягается, когда она знает о моем присутствии, как если бы я прикоснулся к ней.
Только через некоторое время я понимаю, что она пьет, значит, не кормит Эстель. Наверное, даже это отбивается у нее болью и виной в сердце. Я наблюдал за ней весь вечер, и еще мы говорили. Ева рассказала, почему хочет уехать на какое-то время в Европу, и еще Долорес судя по ее взгляду, поняла, что она единственная, кто остается одна. Без семьи внутри семьи. Это так же однозначно отразится на ней, особенно если бы она узнала еще правду о Джейсе.
— И что ты собираешься делать в Италии? — спрашивает Стейси у Евы.
— Я боюсь, что, когда расскажу тебе, ты во мне разочаруешься.
— Ничего страшного, — отмахивается та наигранно. — Я и так в тебе разочарована.
— Очень мило, — смеется она, и Эс, кажется, это веселит. — Я хочу попробовать другого. Другой жизни. Приключений и незнания планов на завтрашний день. У меня всегда все расписано по минутам, и это на самом деле так злит в конечном итоге.
— Ты хочешь чего-то другого? — спрашивает на этот раз Донна. — Или кого-то другого?
Мы с Адамом говорили о своем, но, конечно, я слушал все, что рассказывает Ева.
— Что самое главное в мужчине? — задала вопрос Ева своим подругам.
— Руки, — ответила ей Стейси.
— Да, именно руки. За последнее время я не встречала никого с красивыми и талантливыми руками. Сильными, умелыми, а главное надежными. Все можно почувствовать по мужским рукам. Руки все могут рассказать. Обнять и удержать. Построить дом, донести сумки и унести в рай. Взять тебя и украсть у всех. У себя самой. От глупых мыслей, суеты, преград и обыденности. Для счастья, для жизни, для себя. Он молчит и улыбается, смотря на дорогу и держа твою ладонь в своей руке. Любовь мужчины в его руках. А я давно ее не чувствовала, даже когда ее сполна отдавали мне.
Они еще о чем-то говорили, но я уже не слушал, а лишь думал о том, что сказала Ева и наблюдал за реакцией Стейси. Мы такие разные. Мужчины и женщины. Женщины разбирают все по частям. Отдельно волосы и их укладка. Глаза и ресницы. Пухлость и даже цвет губ. Все это для них, как отдельный орган. А мы, мужчины, смотрим на женщину в целом. Мы видим красивую фигуру, а не отдельно тонкую талию, и плечи с бедрами одинаковых пропорций. Видим красивое лицо, а не симметричные и правильные черты лица с разделением ровного носа и правильно посаженных глаз.
— Ну и мы пошли, — сказал Адам. — Как всегда последние.
— Я был рад вас видеть, — ответил я, выходя из минутного транса.
— Проводи нас, — улыбнулась Донна, хоть я и знал, что эта улыбка фальшивая от начала до конца. Она хотела меня убить. Это точно.
Мы вышли из дома, и Ева с Долорес сели в машину. И как только закрылась входная дверь, Донна прижала меня к стенке, схватив воротник рубашки:
— Моя мама научила меня быть истинной леди. Я знаю, как правильно использовать вилку во время торжественного ужина.
— Я это оценил, — ответил я, понимая, что Адам ничего не собирался ей говорить.
— Но еще она научила меня быть умной. И я знаю, в какую артерию тебе ее воткнуть, чтобы ты истек кровью и сдох за одну минуту, если будешь обижать Стейси. Если не собираешься быть с ней, собирай манатки и проваливай!
— Я собираюсь быть с ней, Ди, — забрал я ее руку из своей шеи. — Она не хочет этого.