Страница 7 из 83
- Мы потеряли дом, - прошептал он сквозь отчаяние.
tстала целовать его в лысую макушку, обнимать и плакать.
- Мы ничего не потеряли. Будет замок, будут деньги. Ну, просрочишь ты два месяца кредита. И что? Зато потом быстрее погасишь.
На крики набежали соседи. Поскольку Чудодеевы жили в самом сердце спального района, можно сказать, что на шум слетелось полгорода.
«Что такое?» «Что такое?» - загалдели тролли.
- Мрак, ты с ума сошёл, - вынес вердикт Кроль Шалунов, - ты же этот самогон сможешь толкать за бешеные деньги. Подпольный алкоголь сейчас подскочит раз в пять, а русалки, сам знаешь, пьют по ведру в день.
- У меня тоже долги, и что, вешаться теперь? Будет замок, с долгами рассчитаемся, - поддержала соседа самогонщица Актиния.
- Это геноцид, господа! Производству нашего города нанесён невосполнимый вред! – встряла любительница судов и моральных ущербов Маргарита Петровна, - И всех этих невидимых колоссов, которые хотят уничтожить наш город, мы знаем!
- Маргарита Петровна, вы свою речь опубликуйте в газете, что б по восемь раз не повторять, - вставил Кроль.
- На соседней улице застрелился Николай, через улицу наелась таблеток Мила, на том конце города тоже повесился Иван. До коли эти тролли, отмывающие за наш счёт миллионы будут уничтожать народ? А кто виною? Эта наглая морда - царь. И наш глава, что б его дом сгорел, Вон, его дочура идёт. Один ворует, вторая с Лешим спит. Ну и семейка!
… Что бы вы понимали, о чём речь. В городе Трепангов, городе, в котором нравы отличались свободолюбием и терпимостью, алкоголь производили все, кто не занимался торговлей и не работал в госучреждениях. Этот бизнес развивался посредством кредитов и долговых обязательств. И оно правильно, лучше взять кредит и купить дорогой самогонный аппарат, повысить цену и отбить кредит за год, чем не брать кредита, производить низкокачественное пойло, на которое придётся понижать цену и вскоре оказаться вытесненным с рынка. Но всё рухнуло в одночасье.
Дело в том, что царь, естественно, неофициально и через подставных фигур, владел сетью пивоваренных заводов. Пиво на них производили гадостное. Вонючее, сопровождаемое страшными отходняками. А стоило это пиво наравне с хорошим самогоном и вином. Дело в том, что для подставных лиц царя имели значение только хорошие отношения с самодержицем и деньги, которые они могут выкачать из этих заводов, поскольку каждый из этих фигур понимал, что спустя год-полгода будет отстранён и заменён кем-то другим. Как правило, это были бывшие чиновники, законы рынка для которых были неведомы и не писаны. Однако, законы рынка, в отличие от целых толмутов указов царя, вообще на бумажных носителях не были зафиксированы. Но, по великой несправедливости, нарушение этих законов каралось жестокими санкциями в виде потери бизнеса.
tчему я это… Ах, да. Это чёртово пиво никто не покупал. Подставные лица пели царю о том, что это из-за самогонщиков и виноделов, которые производят высокоградусный алкоголь, спаивают население, производя геноцид и вредя экономике страны, страдают его предприятия. Царь, который был абсолютным профаном в бизнес делах, психологии и социальных процессах, а потому отличался глубокой доверчивостью к любым проездам по ушам, решил издать указ о том, что производство любого алкоголя в стране запрещено. Пиво алкогольным напитком царь в своём указе не посчитал.
Этот указ должны были подписать все главы всех городов. Глава города Трепангов, прекрасно понимающий, чем это грозит городу и лично его родственникам, ехал в Столицу с твёрдым намерением отговорить царя от этого бессмысленного шага, но, когда он заикнулся об экономической нецелесообразности, царь посмотрел на него исподлобья и поинтересовался, долго ли тот собирается сидеть на своём месте. Глава, будучи по природе своей жутким трусом, понявший, что от его ответа зависит, останется ли он главой, всё подписал. Да и осуждать его едва ли кто возьмётся. Когда перед тобой ставят вопрос, общественные нужды или твоя, мягко говоря, едва ли соприкасающая с законами деятельность, любой из нас сделал бы очевидный выбор. И глава подписал этот указ.
… Ирисса вошла, и все переглянулись. И все замолчали, потому что при дочери главы ляпнуть что-либо было чревато. Она подошла к Мраку, долго посмотрела на верёвку, что, обрезанная, болталась на его шее…
- Мрак, не смотрите на меня волком. Отец не хотел этого указа, его царь напугал.
- Ты-то здесь при чём? - ответил Мрак и зло уставился на Ириссу.
Ирисса ожидала, что Мрак расскажет, что проверяющие за долги заберут у него дом и ему, с женой и двумя подростками негде будет жить, а тем, кто по своей вине остался без дома, её отец земли не даст. Таков закон. И им всю оставшуюся жизнь придётся снимать углы, потому что купить землю и, тем более, купить квартиру, очень и очень дорого. Но он этого не сказал. Он просто, наполненными ненавистью глазами, смотрел на дочь мерзавца, который лишил его всего.
- Мрак, папочка слабак. Он этого не хотел сам, - повторила Ирисса.
- Ты здесь при чём?
- Я, тем более, не при чём, но я Вам говорю, это всё царь, отец никогда бы… Понимаете, он просто трус. Он сам бы этого никогда не сделал.
Ирисса оглянулась и поняла, что все молчат, потому что здесь она. Уйди она, и они возобновят свою шумную беседу.
- Да что вы смотрите на меня, как на врага народа? Вы ведь сами виноваты! Вы знали о том, что царь хочет этот указ. Вы могли выйти на дорогу и стоять. Стоять, пока указ отменят. Могли бы? Могли бы. Но вам проще в петлю полезть, чем выйти и стоять…
- Ирисса, у них трагедия, а ты тут… - встрял Кроль, который по своей сути был добрым и тролелюбивым. Он, как и все, не любил главу, но чувствовал, что Ирисса мечется между папочкиным наследием и собственными представлениями о мире.