Начало Эпохи. Книга 1

Бри собрала остатки силы, слезла с кровати, запахнула разорванную блузу и поплелась к выходу. Не смотря по сторонам, она спустилась по лестнице и свернула туда, где находилась ее комната. Близнецы, охранявшие ее покои, открыли двустворчатую дверь, и она, гордо задрав подбородок вверх, вошла в комнату.

Когда двери захлопнулись, ее тут же вырвало. Когда спазм прошел, она добрела до кровати, рухнула на жесткое покрывало и зарыдала.

– Сволочь… ублюдок заморский…

Из ванной комнаты появилась служанка. Она в нерешительности остановилась, а потом неслышно подошла и погладила принцессу по голове.

– Твой хозяин, мерзкая тварь! – вскричала Бри, сбрасывая ее руку. – Как вообще можно служить этой гадюке? Найди мне нож, я лучше вскрою себе вены, чем рожу ему ребенка!

– Тс–с! – служанка приложила палец к губам и метнула взгляд на дверь. – Не шумите, принцесса.

От неожиданности Бри прекратила рыдать. Открытый рот замер в беззвучном восклицании.

***

Как только формула громобоя оказалась в руках Алефа Ранна, довольный император приказал развести пленных по местам.

Принцессу вывели первой, и Томаско не смог перекинуться с ней и парой слов. Лишь крикнул, кто он и откуда. Рыдающую Ванду стражам пришлось чуть ли не отдирать от тела брата, а после под руки волочь по полу. Как когда-то псы шаледа Кьямы тащили его самого по коридорам таринского дворца. Сердце наставника болезненно сжалось. Не выдержав, Гиря распихал стражей, тянущих Ванду, и дальше понес ее на руках.

Когда их заперли в комнате без окон с тремя кроватями, Гиря уложил девушку на самую мягкую, не найдя иного способа смягчить ее боль. Страдания Ванды были такими невыносимыми – она то рыдала, то теряла сознание – что ее организм не нашел другого выхода, кроме как погрузить ее в сон.

В присутствии рыдающей Ванды никто не мог выдавить ни звука, все слова застревали в горле. А когда девушка заснула, Гиря первым нарушил тишину.

– Что дальше? – задал он единственный вопрос, на который не было ответа.

– Сам придумай, что дальше, – буркнул Штуц.

– Думаешь у нас ты, – напомнил Гиря.

– Ах да, как же это я забыл. Ты же у нас тупой безголовый ковальщик железа. – Штуца неожиданно понесло.

– Штуц! – встрял Томаско.

– Кузнецам мозги ни к чему, им бы жрать давали да спать.

– Штуц, замолчи!

– Голова нужна не для того, чтобы ковырять в носу и мямлить ерунду. Раскинь тем, что у тебя вместо мозгов и подумай, что дальше.

Неизменно суровое лицо Гири внезапно приняло настолько изумленный вид, что Штуц осекся.

– Где твои манеры, молодой человек? – возмутился Томаско.

Штуц растерянно посмотрел на бывшего наставника, затем на Гирю, на спящую Ванду и разревелся, как пацан.

– Прости, Гиря… просто Терек, он… ни в чем не виноват. – Штуц с трудом произносил слова. – Не нужно его было брать с собой…

Мускулы на лице Гири пришли в обычное положение.

– Ты ни в чем не виноват, парень, – сказал он хмуро. – Терек уже взрослый, чтобы самому решать. Так что утри нос и начинай думать.

– Во все этом целиком моя вина, поглоти туман старого осла Гая Томаско! – Наставник всплеснул руками. – Я должен был предусмотреть все риски и ехать один, но таринский лабиринт высушил все мои мозги. Так что, когда придется отвечать за смерть Терека, это буду я.

Наставника прервал звук открывающейся двери. Рабы затащили четвертую кровать, кое-как приткнули ее в имеющем пределы помещении и вышли.