Страница 86 из 118
Йоли с трепетом взял в руки узенькую ленту.
– Мастер, вы издеваетесь? Здесь вообще ничего нельзя разобрать. И это не похоже ни на одну письменность, известную мне. Каракули какие-то.
– А ты прочти, не думая об этом.
Как Йоли ни гадал, что там написано, ничего не получалось. Он напрягал мозги, хмурил лоб, пытаясь представить, как бы это могло читаться, и, в конце концов, разозлился.
– Это просто какая-то насмешка, вростайемукшгадлавгам какой-то, – он выкрикнул набор ничего не значащих звуков и бросил клочок на землю.
Мир покачнулся. Закружилась голова, и реальность стала принимать размытые очертания. Он успел подумать о том, что теряет зрение и провалился в пустоту.
– Что ж, Лео, – Мирдин повернулся к ученику. – Сегодня мы проведем ночь на свежем воздухе под щебет птиц. Он бережно уложил спящего Йоли на землю, положив ему под голову сумку. – Что там у нас на ужин?
***
Узкая неровная дорога, по которой Томаско правил телегу, успела порядком надоесть. Сплошные кочки растрясли все нутро.
– Почему мы не поехали по нормальному тракту? – принялась возмущаться Ванда, когда телега в очередной раз безжалостно подпрыгнула. – Так недолго растерять все зубы.
– В таком случае нужно было сначала ехать во Флорин, – Томаско обернулся. – Оттуда, говорят, дорога хорошая. Но, раз уж мы сговорились двигаться напрямик в Портмур, то придется потерпеть. Вы, милая девушка, берите пример с Гири. Глядите, как сладко спит. К тому же, по моим подсчетам, мы уже почти у цели.
– Наставник, смотрите! – Штуц, ехавший рядом с Томаско, дернул его за рукав.
В тридцати шагах от них на дороге появились пятеро людей в белых одеждах и тюрбанах. На их поясах поблескивали длинные ножны.
– О, предки, это же гренуйцы, – охнул Томаско, – неужели мы опоздали? Терек, разбуди Гирю, – бросил он через плечо. – Всем сидеть тихо, говорить буду я. Спрячьте оружие.
Они неспешно подкатили к солдатам. Томаско открыто улыбнулся, не выказывая ни малейшего страха.
– Прекрасный день, молодые люди! Будьте любезны, позвольте проехать доброму Гаю и его семье к морю.
Солдаты остались стоять на месте. К Томаско подошел главный из пятерки (на это указывал знак отличия – украшение на тюрбане) и заговорил на ломаном тиберском.
– Откуда, куда ехать?
– О, мы с хутора, что в трех днях пути отсюда. Едем погреться на песчаном берегу и искупаться в морской воде. Говорят, соленая вода благоприятно действует на кости. Со мной сын и три племянника.
– Для хуторянца ты очень красиво говорить, – недоверчивый гренуец положил руку на рукоять меча. – Всем встать на земля. – Он обернулся к солдатам и крикнул на гренуйском: – Осмотрите их повозку, что-то не совсем они похожи на простых крестьян. Старый красиво и умно говорит, а у тех двоих недобрый взгляд.
Томаско напряженно следил за солдатами, пока те рылись в телеге, и молился всем предкам, которых знал. Он немного знал гренуйский, и понял, что им не поверили.
Молитв оказалось недостаточно. Один из солдат достал саблю Штуца и передал ее главному. Тот подошел к наставнику и замахал лезвием перед его носом.
– Хуторянцы, да?
– Это на случай, если по дороге нападут грабители, – Томаско попытался было оправдаться, но тут солдат выудил из–под облучка «черную смерть» и стал крутить глиняный сосуд в руках.
– Что это за штуковина?
Взгляд Томаско заметался между солдатами.
– Стой, Эрио, не шевелись! – крикнул главный «тюрбан» и выставил вперед ладонь. Затем повернулся к задержанным и произнес: – Вы идете с нами.
Император Гренуи и царь морей Алеф Ранн, одетый по-военному в белое, восседал в массивном кресле покойного лорда в просторном зале для приемов и оценивающе рассматривал пятерых тиберцев. На столике у кресла покоился сосуд с громобоем. Рядом стоял гренуец, который доставил задержанных.
– Ваше сиятельство, помните, перед отплытием в Тиберу гонец доставил письмо от нашего человека в Суре? В письме было подробно описано новое оружие, которое было применено при мятеже в Тарине. Эта штука полностью совпадает с рисунком, который прилагался…
– Спасибо, капитан Эхо, я не страдаю слабой памятью. Вы хорошо поработали сегодня. Кто бы мог подумать, – Алеф покосился на глиняный сосуд, – что призрачное оружие… кажется, в Суре его называют «черной смертью»… окажется в наших руках.