Страница 52 из 118
– Пойдем, Гай, – тянул его Изама, но тот не хотел никуда идти. Он лег на пол лицом к дыре и зарыдал. Рыдания сотрясали его тело и перекрывали воздух. Он еще никогда не испытывал такого всепоглощающего горя. Оно захлестнуло мощной волной. Их суета вдруг потеряла всякий смысл. Там, в убежище остался его спаситель, друг, учитель и брат. Томаско не смог спасти единственного в мире человека, которого он любил всем сердцем, который был дороже всех на свете. Он не понимал, чего хотел от него мужчина, сидящий рядом с ним. Перед глазами стояло очертание головы тянущегося к свободе Джафы.
– Я так и не увидел его лица, – сквозь рыдания сказал Томаско.
Изама с трудом оттащил его от дыры.
– Друг, вставай, нужно уходить отсюда. Мы сильно рискуем, оставаясь здесь. – Томаско равнодушно посмотрел на Изаму, затем отвернулся. – Вставай. Мы спалим это место и одичавших, убивших его, клянусь.
Томаско не реагировал, и тогда Изама принялся бить его по лицу.
– Вставай! – кричал он, пока не увидел в глазах Гая более–менее осмысленное выражение.
– Я потерял брата, – сказал он Изаме.
– Я тоже твой брат, Гай. Мы теперь связаны крепкими узами. Ты спас мне жизнь. Джафа рассказал мне, как ты настоял на моем спасении. Пойдем, брат, найдем огонь и спалим это чертово место, пока одичавшие не догадались, как из него выбраться. Ради Джафы, пойдем.
Томаско поднялся на ноги. Внезапно дверь амбара слетела с петель, и в помещение ворвался яркий свет факелов и оглушающий рев толпы. Ослепленный Томаско отпрянул, закрывая глаза рукой.
– Мы свои, свои! – кричал над ухом Изама, пока волочил ничего не соображающего друга наружу. Когда они выбрались, Томаско споткнулся и упал на траву. Море запахов ворвалось в ноздри. Он втягивал их в себя, ощущая наслаждение, будто вкушал изысканные блюда. Как сладко пахла сочная молодая трава, а земля казалась редкой пряностью. В воздухе витало множество ароматов, в том числе и запах свежей крови.
Изама перевернул его на спину, и он увидел лицо друга, такое незнакомое. Томаско посмотрел на звезды, сверкающие драгоценными камнями на темно–синем полотне, улыбнулся сквозь слезы и, закрыв глаза, погрузился в пустоту.
Томаско пришел в себя, лежа в тесной комнатушке, в которую из маленького мутного окошечка с трудом пробивался дневной свет. Желтые стены, будто вылепленные из песка и низкий потолок не создавали уюта, но после темных сырых таринских подвалов для Томаско эта конура была воистину царскими палатами. Рядом с кроватью стояла кружка с водой. Томаско жадно выпил воду и сел на соломенный тюфяк. Он обнаружил на себе потертую, но чистую одежду из мягкой ткани. Тюремные лохмотья исчезли. Томаско понюхал руку, его кожа была очень бледной, но чистой и приятно пахла. Снаружи доносились приглушенные голоса, крики детей и женщин, зовущих своих чад. Он встал с кровати, подошел к маленькой двери и прислушался. За дверью были слышны мужские голоса.
Ему стало страшно. Томаско слегка дернул за ручку двери. Она оказалась не запертой и, приоткрывшись, скрипнула ржавыми петлями. Трое мужчин, сидевших за столом, повернули головы. В одном из них Томаско узнал Изаму и почувствовал, как отлегло от сердца.
– Ты проснулся, брат, – улыбаясь, сказал Изама и жестом пригласил за стол. – Проходи, садись.
Томаско не спеша подошел к грубому деревянному столу и сел на такой же грубо сколоченный стул.
– Познакомься, это мой старший брат Зуфар, – Изама указал на высокого человека лет пятидесяти. Братья были очень похожи, оба круглолицые, темноволосые с сединой у висков, у обоих были одинаковые носы картошкой и глубоко посаженые карие глаза под широкими бровями.
Далее Изама представил Кьярда – соратника Зуфара. Оба были возбуждены и взволнованы. Пока Кьярд нервно ходил по комнате, Зуфар рассказал наставнику, что восстание провалилось. Кьярд был готов сейчас же возобновить захват дворца шаледа, но Зуфар время от времени осаждал своего товарища, уверяя, что все только начинается.
Предводители неудачного восстания рассказали, как, отступая, они увидели Изаму, тащившего Томаско прочь от дворца, пока наставник был без сознания. Как они с Кьярдом подхватили его и принесли сюда, в трущобы.
Спустя время мятежники попрощались и вышли, и Томаско остался вдвоем с Изамой.
– Изама, а что стало с лабиринтом?
– Одичавшие не выбрались из логова, если ты об этом. – ответил оружейных дел мастер. – Мы забросали дыру камнями и спалили амбар, предварительно опустошив все закрома Кьямы.
Они замолчали, вспомнив о Джафе. Томаско почувствовал, как грудь сдавило тисками и защипало в глазах. Он закрыл лицо руками.
– Ну все, тебе нужно поесть, – мягко сказал Изама. – Подожди, сейчас я принесу еды.
Он вышел из комнаты. Изаме было тяжело смотреть на страдания друга.
Томаско давно не ел так вкусно. Изама принес ему горячую кашу с кусочками мяса и овощей.
– Пожалуйста, ешь медленно, глотай маленькими порциями, – говорил Изама, наблюдая за Томаско. – Не спеши, я не хочу, чтобы после всего ты умер от несварения желудка.