Страница 32 из 131
Алки почесал в затылке.
- Ну и вопросы вы задаете. Я с двойняшками знаком с девяти лет, они мне как еще две сестренки. Я вообще жениться, наверное, не буду.
- Ха! – сказала Полина.
- Ха! – сказала Аглая.
Интересный разговор прервали появившиеся наконец из дверей банка соискательницы наследства. Их сопровождал невысокий тощенький клерк, вызвавшийся лично сдать сестрам на руки принадлежащее им имущество. В руках у него была связка ключей. Васла прижимала к груди какие-то бумаги, у Вайореля заметно оттопыривался один из многочисленных жилетных карманов.
Клерк с интересом взглянул на козлов, на охранявшую повозку пропыленную троицу, сообщил путешественникам, что здесь совсем недалеко, и повел всю процессию вниз по улице.
* * *
Особняк семейства нашелся всего в трех кварталах от банка и выходил фасадом на спокойную зеленую улочку. Сестры с восторгом узнавания разглядывали свое наследство. Алки беспокойно шарил глазами по двухэтажному зданию, выискивая вход во внутренний дворик. Взгляд почему-то все время упирался в парадную дверь, на которой выделялся светлый квадрат – судя по всему, с нее недавно отвинтили вывеску, Клерк сказал, что здесь у арендаторов была лавка, через которую можно пройти во внутренние помещения особняка. И что в дом имеется еще два входа – черный с обратной стороны и для повозок, через прикрытую легкими металлическим воротами арку.
- Нам, пожалуй, сюда, - еще раз окинув взглядом козлов, произнес провожатый, выбирая из связки самый большой ключ и отпирая скрипучие ворота. – Наверное, пора смазать. Арендаторы почти не пользовались этим входом.
Сестры на правах хозяек первыми вошли в короткий, мощеный крупным булыжником тоннель, выведший всю компанию в компактный внутренний дворик, украшенный двумя большими круглыми клумбами, на которые тут же с вожделением уставились козлы.
- Пусть ощипывают, - расщедрилась Васла, - все равно не убережем. Потом посадим анютины глазки. Пойдемте в дом скорее.
Клерк вынул еще один ключ, и путешественники потянулись в дом. Во дворе остался один Алки, принявшийся распрягать утомившихся животных. При всей их хваленой выносливости таскать повозку по городским улицам козлы не привыкли.
При ближайшем рассмотрении особняк оказался почти пустым, лишь в некоторых комнатах и кухне обнаружилась громоздкая мебель, оставшаяся, судя по всему, еще от близняшкиных родителей и пережившая все набеги арендаторов. Однако спальные принадлежности и посуда отсутствовали как класс, и, проводив любезного клерка, путешественники принялись обсуждать, можно ли здесь ночевать. Нет, сестры никуда уходить уже не собирались, но и принимать гостей в таких условиях было несподручно.
Сомнения разрешил подоспевший в разгар обсуждения Алки. Возница заявил, что, во-первых, лично он не гость, а друг дома, во-вторых, тем, кому было сподручно ночевать на поляне, а то и валяться голышом в кустах, под крышей всяко будет удобнее. В результате решили приобрести самый необходимый минимум, а потом уж сестры докупят все по своему вкусу, ибо негоже обживать дом впопыхах.
За покупками отправили парней, причем Вайорель отказался брать у сестер деньги, мотивируя это тем, что в Больших Бровках они купили ему отличный костюм. Балерун уже вполне свыкся со своим простецким нарядом, основное достоинство которого было в том, что на улицах столицы его до сей поры никто так и не узнал.
В общем, пока путешественники закупились, намылись, разобрались со спальными местами, накормили козлов и поели сами, наступил уже вполне себе поздний вечер.
- Завтра, все остальное завтра, - скомандовала Васла, прикрывая рукой пытающийся вырваться наружу мощный зевок. – Приятных всем снов.
- На новом месте приснись жених невесте! – важно напутствовала расходящихся по комнатам приятелей Аглая. Так всегда говорила ее прабабушка, оставаясь ночевать у них в гостях, чем неизменно веселила семью. – Завтра расскажете, что кому снилось.
- А женихам невесты присниться должны? – поинтересовался Алки.
- Тебе зачем? – не утерпела Полина. – Ты же вообще жениться не собираешься.
- Не знаю, - растерялась Аглая. – У нас только про девушек говорят. Но ты все равно запоминай сон, утром разберемся.
* * *
Утром в первую очередь пришлось разбираться с соседями – за ночь козлы умудрились преодолеть почти глухую стену – ключевое слово почти, нашелся-таки лаз – и пообъесть чужие грядки. После бурного выяснения отношений как-то само собой выяснилось, что соседка, тетя Люана, помнит близняшкиных родителей, да и их самих в нежном возрасте, игравших с ее детьми. Последовали объятия и слезы, проказливые козлы были прощены. Смущенный Алки принялся заделывать подкоп.
К вопросу о сновидениях вернулись только за поздним завтраком, когда последние воспоминания о них благополучно выветрились. Но не у всех, далеко не у всех. Особо заинтересованными лицами, запомнившими сны, оказались романтически настроенная Аглая и как ни странно, Вайорель.
Балеруну приснилась – ну кто бы мог подумать – сцена императорского театра, и новый спектакль с немыслимым персонажем – гномом с архаично длинной черной бородой.
«И кто будет танцевать эту роль? Настоящий гном? Исключено».
Вайорель озаботился приснившейся проблемой всерьез, ибо рассудил, что если примета верная, и сон на новом месте покажет стремящейся замуж девушке жениха, то кому другому может просто предсказать будущее.
Аглае приснился незнакомый парень. Рослый, почти с Вайореля. Он пригласил ее и Полину в кафе «Шарлау» на улице Кирова, где все трое весело смеялись над какими-то общими воспоминаниями. На голове у парня почему-то были огромные ветвистые рога. «Заранее выросли, что ли? – удивилась Аглая. – Я не такая». Где-то далеко захихикал Дежурный Ангел.