Страница 66 из 75
Володька с друзьями шёл на культурный вечер в пединститут. Институт этот был уже и не институт, а какой-то университет, как и их училище уже было академией. Сути, преподавателей и порядков эти изменения не касались, только названия, поэтому и приживались они плохо. Пединститут так и остался пединститутом, а военное училище – военкой.
Поверья в среде курсантов ходили всё те же, о которых рассказывал ещё отец, что самые лучшие жёны для офицеров – медики, лучше, если медсёстры, ну и учителя. Или правильнее сказать учительницы?.. Одним словом, курсанты военного училища по традиции, насчитывающей десятки лет, шли на вечер в пединститут – рассадник невест.
Все были немножко на адреналине и пиве, поэтому настроение в рядах немногочисленных друзей в парадной форме было весёлое и немного нервозное. Нервничал в основном Иван, заражая остальных куражом, но не нервным, а скорее шальным. Он шёл на свидание со своей девушкой. И его не смущали подколки приятелей в той же мере, что и многочисленность свидетелей его свидания по числу всех студентов педуниверситета. Парень был настроен решительно. Он вообще был решительный и целеустремлённый, в отличие от Егора.
Эта парочка на первом курсе вызвала невиданный ажиотаж в училище. Братьями они были далеко не первыми, поступившими сюда учиться. И хоть были они здорово похожи, с первого взгляда не всякий признавал кто из них кто, особенно если встречал их по одиночке, но они не были ни близнецами, ни даже двойняшками. Всего только погодками.
Основная разница у этой парочки была в ширине улыбки. Шире она была только у сверхположительного Ивана. Легко, безо всяких уловок отличал их, главным образом, командир их факультета, и то потому, что был в хороших отношениях с их отцом, и знал парней с раннего детства. А вот с остальными преподавателями братья норовили пошутить. И сходство их было бы может менее удивительным, если бы не катастрофическая разница характеров.
Если Иван был сверх положительным, в глазах старшего поколения, конечно, - хорошо учился, выполнял все задания, тянулся изо всех сил к поставленной цели, был добродушен и даже добр, то Егор откровенно разгильдяйничал, пинал балду и временами хамил старшекурсникам и даже преподавателям. Естественно, за это не однократно был лишён поощрения в виде увольнения, и бит старшими в назидание. И естественно, не однажды пользовался добротой младшего брата и по его пропуску уходил в город. Но такая вольница продолжалась только до тех пор, пока командир факультета не проверил у него документы, встретив однажды в городе с патрулём. Тогда лишились увольнений оба брата – один за то, что подставил младшего, а другой за то, выгораживал старшего. И потом братья целый месяц мыли казармы, толчки и спортзал. И теперь в любое увольнение отпускал их только лично начальник факультета, чтобы проконтролировать личность выходящего за КПП училища.
И вот сейчас братья с несколькими своими товарищами по учёбе, среди которых был и он, Володя, шли в университет снимать будущих учительниц. Только Иван строил рожу кирпичом, когда слышал про свою барышню грубое слово, и грозился в рыло дать, но агрессия была показная. Потому что за те шуточки, которые товарищи отпускали в его адрес, в другой ситуации он давно бы вмазал в челюсть, а сейчас только огрызался. Видимо, мысли были заняты другим, хотя вероятнее было другое – Иван волновался.
Володька посмеивался вместе со всеми. Выступал вслух меньше – он тихо уважал Ваньку за его характер, но и не был совсем согласен. Это же он, женишок, организовал товарищей на эту вечеринку. И вероятнее всего, с подачи свей куклы. А пляски под бабскую дудку всегда вызывали в Володьке протест и негодование. И хоть и был Иван своим пацаном, но явно ходил перед своей бабой на цырлах, отчего явно ронял авторитет и заслуживал крепкого мужского пинка хоть бы и в словесной форме.
Парни знали наверняка, что станут звёздами этого вечера. Они могли бы придти вдрызг пьяными и грязными, хулиганить и сквернословить, но всё равно были бы притягательны для девчонок в своей парадной форме. Им бы всё простили. Как же, будущие офицеры, плечо с эполетой!.. Все эти бабские романтические бредни… Глаза сами закатывались ко лбу.
Ожидания ни на миг не обманулись. Их встречала пёстрая толпа ещё на ступенях. Все эти глупые курицы, расфуфыренные одна круче другой, делали вид, что прогуливаются по широкому крыльцу альма матер с целью перекурить или поболтать или ещё из-за какой-нибудь чепухи.
Всё было настолько предсказуемо, что становилось скучно. Яркий макияж, причесоны, наряды просто отпад – и декольте, и полупрозрачные, и длиннющие с разрезами почти до горла, и такие коротенькие, что хотелось подойти потрогать за мягкое место, а потом одёрнуть пониже. Стрельба глазами, жеманничанье, громкий смех… Володьку воротило от такого.
Немного выручила Ванькина девица. Она стояла с несколькими подружками внизу, у самых ступеней и радостно бросилась к Ивану, но хоть обниматься не стала, демонстрируя всем, кто тут уже занят. Стала знакомить со своими подружками, и вела себя вполне естественно и не кривлялась. Но Володька пришел исключительно, чтобы компания была повнушительней, и ещё в училище открестился от танцев и прочей ерунды. Его интересовало время после вечера. Опытные товарищи уже припрятали коньяк и водку, и это означало, что можно будет оттянуться и славно набраться до зелёных мушек и блаженного бесчувствия. Поэтому сейчас даже не пытался запоминать имена и лица.
Толпа с курсантами в форме в самом центре влилась в фойе, а затем и в актовый зал, где уже приглушили освещение и поярче осветили сцену. Там уже двое ведущих – худая девчонка и невысокий щуплый парень в очках (типичный ботаник, педагог будущий, мать его!) – что-то вещали в зал попеременно с танцами, сольным и хоровым пением, фокусами и несмешным юмором.