Страница 137 из 143
*** Пять лет назад Тэяна посадили в тюрьму, отобрав у него притон под названием «Дыра». Бобби стоял перед тем же зданием и не узнавал его. Клуб «Пятница», роскошный и легальный, не имел ничего общего с нарко-борделем, прячущим подпольное казино, которое курировал его старший брат. Вдоль стены не стояли дешевые шлюхи, тротуар был чист, в переулок не юркали подозрительные типчики, никаких драк и пьяниц. На стоянку заезжают автомобили класса люкс, оттуда выходят олигархи, политики, артисты, банкиры. Кто-то со спутницами, кто-то в поиске таковой.n Тэян успел отмотать три с лишним года, и благодаря связям и заступничеству Джиёна ему скостили срок, выпустили раньше. Теперь он не был независимым криминальным авторитетом, сам стал драконом и работал на Сингапур. Теперь Чживон пришёл сюда не как почётный гость, а как подозрительный новичок, с которым пока никто считаться не собирался. Ёндже и Ёнгук подвезли его, проводили в холл, вручили заботам охраны клуба и уехали, договорившись, что заедут за ним завтра, чтобы улетать в Нью-Йорк. Мог ли Чживон когда-либо думать, что свяжется с предателями собственного брата? И что эти люди на деле окажутся вроде как праведниками, боровшимися с преступниками. Он знал, что теперь директором заведения был Серин, бывший личный телохранитель Тэяна, к которому ушла после суда девушка Тэяна Сэй. Он встретил её возле лифта, с наметившимся животом, свидетельствующим о скором пополнении. Так и чесалось бросить оскорбление, напомнить, кем она была, кого предала, просто обозвать шлюхой – уже бы стало легче, но Бобби сдержался, сжав кулаки. Она наверняка его вспомнила и узнала, но только поздоровалась натянутым кивком. Что дадут склоки и вымещение злости? Утёс богов научил Эвра одному: проигравший всегда виноват сам, и плакаться бессмысленно, а уж тем более винить победителей. Тэян сам испортил свою судьбу, заигрался, полез туда, куда не надо было, не рассчитал силы, много чего ещё, но всё-таки сам. И перед Драконом он теперь пресмыкается сам. Бобби выбрал этот путь, потому что увидел для себя возможность свободно дышать и уважать самого себя.n Представившиеся Суёпом и Эпсилоном золотые в неизменных черных кожаных штанах проводили его до третьего этажа, указав на комнату, где его ожидала Дохи, после чего якобы ушли, но их незримое присутствие неподалёку не могло не ощущаться опытным наёмником. Они ещё долго не будут сводить с него глаз, оценивая каждый поступок, каждое слово, каждый шаг, каждый жест, и это логично. Пока они шли по коридору, им попались две девушки, откровенно одетые, с манящими взглядами. Одна из них бросила Бобби, что он красавчик, но он даже не обернулся. Открыв дверь небольшого, типового гостиничного номера, Чживон увидел своего Хомячка, и забыл обо всех тревогах, что пришлось пережить с момента их последнего расставания.n - Бобби! – радостно крикнула она и, соскочив с кровати, прыгнула ему навстречу. Поймав её, Чживон поцеловал девушку и не отпускал, пока она не начала отбиваться, хихикая ему в губы. – Ну, ладно тебе, рассказывай, что там случилось? Я тут вся как на иголках. Вы спасли ту волшебную Элию?n - Да, они вернули её себе, повезли куда-то в особо секретное укрытие.n - Хорошо, я рада, что с ней всё нормально, хоть я её и не знала, - Дохи села обратно на кровать. Чживон повесил куртку на вешалку и присоединился к студентке, которая, как он, скоро будет отчислена за отсутствие на лекциях, да и вообще в университете. – Ты сам как?n - Рядом с тобой я могу быть только замечательно, ты ещё спрашиваешь?n - Я по поводу твоих отношений с этими ребятами, у них ещё остались к тебе претензии?n - Ну… - Бобби прищурился и, дождавшись, когда Дохи пихнёт его в бок, не выдержав паузы, сказал: - Теперь я могу вполне искренне называть их своими товарищами, потому что вступил в их ряды. Они меня приняли.n - Куда? – удивилась Дохи.n - Я забыл у них спросить, могу ли я тебе рассказывать? – почесал затылок Бобби.n - Эй! – толкнула его снова девушка, требовательно затыкав пальцем в здоровое плечо. – Мне вот это вообще не нравится, мне хватило, что ты оказался бандюганом, куда ты опять свою задницу суёшь для ловли приключений?n - Давай я схожу в бар за шоколадкой? – Дохи замерла.n - Зачем?n - Отвлечь твоё внимание.n - Чживон! – выставила она локти в стороны, упрямо уставившись на молодого человека. – Рассказывай.n - Слушай, ну неужели ты считаешь этих пацанов плохими? Скажи сама, они похожи на преступников?n - Ви – точно нет, хотя он мутный. Может, он наркотиками торгует?n - А Хоуп тебе чем не нравится?n - Хоуп? С Хоупом всё в порядке, он крутой, он тебе жопу тогда за Джинни надрал.n - Ты на чьей стороне вообще? – приподнял бровь Чживон.n - На стороне справедливости, если бы он тебе мозги не отшиб, может, ты бы никогда не понял, как меня любишь? – улыбнулась Дохи, поцеловав его в щёку. – Конечно, я на твоей стороне, дурище, на чьей же ещё?n - Тогда просто расслабься, и доверься мне, ладно? – Девушка вспомнила ночь в Шаньси, когда её схватили какие-то мужчины, куда-то поволокли, она кричала, сопротивлялась и звала на помощь, они пытались раздеть её на глазах у Бобби и той одновременно красивой и страшной женщины, но Бобби спас её. Невероятным усилием он оборвал наручники, рискуя быть пристреленным, он разметал всех и испугал даже ту грозную Черити, которая предпочла прыгнуть в окно, но не связываться с наёмником. Может ли после такого Дохи не довериться ему? Она знала, что он вытащит её отовсюду, он сделает для неё всё, как и она для него.n - Ладно, - сказала она, обняв его. Чживон завалился на спину, утянув её за собой. Они целовались, лёжа поперёк кровати, медленно, неспешно, наконец-то зная, что у них есть завтра, и послезавтра, и теперь можно проникаться друг другом, изучать друг друга, осознавать обоюдную принадлежность и связь.n - Мы с тобой полетим в Нью-Йорк, - вспомнил о важном Бобби. – Ты же не против?n - Вместе же? Тогда не против, - проводя рукой по тёмной водолазке парня, ответила Дохи. – А зачем?n - А чёрт его знает! Подальше от одних неприятностей, поближе к другим.n - А, ну это нормально, - захихикала девушка. Убедившись, что сообщил всё необходимое, бывший наёмник и новый золотой переключился целиком на свою возлюбленную, принявшись всё теснее и смелее обнимать её, забираться под её кофту и хлопковую майку, дотрагиваться пальцами до мягкой и округлой плоти, которая так давно манила его и возбуждала. Он был уже близок к тому моменту, когда перестают думать о происходящем, наслаждаясь и входя в исступление от грядущего удовольствия, но вдруг вспомнил о своей руке и остановился. Резкий ступор не остался не замеченным Дохи. Бобби навис над ней, отведя глаза. – Что такое? – Бобби молча сел, потерев в задумчивости подбородок. Как показать ей искореженную часть тела? А если её стошнит? – Чживон? – позвала его Дохи, выводя из задумчивости. Меж её бровей легла глубокая складка. – Ты не хочешь меня, да? Если ты проникся мной, как человеком, потому что со мной весело, и я такая, ну, офигенная, лучше скажи сейчас, я внешне тебя не привлекаю всё равно, да? – быстро и отважно протараторила девушка, но внутри у неё всё задрожало. Только видимая безмятежность сохранялась, показывая всему этому миру, что ничего страшного не происходит, и она привыкла к подобному. Но в груди сердце сжалось до боли.n - Хомячок, как тебе это только пришло на ум? – Увидев её раскалённые страхом отверженности глаза, Бобби не стал ждать, когда она опять пихнёт его, чтобы продолжал. «Была не была!» - махнул парень на всё и, взявшись за края водолазки, сорвал её с себя через голову, обнажившись по пояс. – Вот чего я не хотел, - повернулся он к ней окаменевшей рукой, - я не хотел, чтобы ты видела это.n Дохи уставилась на грубые и неровные бугры, гибрид крокодильей кожи и морской гальки. Сухие и местами сморщенные участки кожи имели на большей части поверхности телесный цвет, но где-то розовели, как натянутые ожоги, где-то темнели коричневым, как у мертвецов, где-то белели, как от проступившей кости. Сонм изгибов, образованных подпокровными наростами, только издали мог выглядеть рельефной мускулатурой, вблизи это было неприятное зрелище. Теперь страх перекочевал в глаза Бобби, ожидающего, что скажет на это Дохи, как отреагирует?n - Можно… коснуться? – спросила она. Парень кивнул, наблюдая, как ложится её ладошка и осторожно ощупывает руку.n - Отвратно?n - Нет, - покачала головой Дохи. – Тебе не больно? Это не болит?n - Нет, напротив, слабо что-либо чувствует. Ты же видела, даже пуля отскочила. – Девушка не требовала никаких объяснений, но он всё равно сказал: - Другого выхода не было, либо остаться без руки, либо с такой рукой.n - Это не отвратно, - твёрдо изрекла Дохи, подняв взгляд к глазам Бобби. – Мне не противно.n - Честно? – робко, шепотом уточнил он. Растрепавшаяся чёлка, чуть неровный прикус, всегда придававший ему особый шарм и узкие, коварные карие очи создали неповторимый портрет невинного мальчишки в теле мощного воина.n - Если говорить прямо, то мне по-прежнему увидеть и пощупать твой член страшнее, чем всё вот это, - в своём духе отрубила девушка, высказав то, что её реально волновало. Бобби на секунду опешил, потом улыбнулся и, слегка зарумянившись, накрыл ладонь Дохи своей.n - Он выглядит получше руки, отвечаю. – До этого никогда не испытывавший комплексов или стеснения в постели, запросто скидывавший штаны и трахающийся, Чживон почувствовал, как и сам не может вот так взять, и обнажиться при Дохи полностью, смело размахивая тем, чем размахивал полжизни. – А вот руку мне хочется спрятать куда-нибудь.n - А мне не хочется, чтобы ты видел мои складки, предлагаешь выключить свет?n - Что?! – оскорбился Чживон. – Спрятать от меня твои складки? Да я грежу ими много недель подряд, только попробуй погасить свет, Хомячок, я всё равно врублю его обратно.n - Я буду смущаться!n - Придётся как-то это перебарывать, поверить мне на слово, что они великолепны, - Бобби наклонился к её уху и произнёс тихо: - Сексуальнее твоей пухлой попки я точно ничего в жизни не видел.n - Чживон! – пискнула она и, закрыв лицо руками, сгруппировалась в плотный комок. – Всё, ты меня смутил! Я не могу теперь смотреть тебе в глаза.n - Почему?n - Потому что ты сказал про неё.n - Про кого? – вернул громкость голосу Бобби, отодвинувшись. – Про попку?n - Вот опять! Хватит, у меня уже уши от стыда горят!n - Да что в этом такого? Мы же произносим слово «задница».n - Мы его по-другому произносим, с другим смыслом, - Дохи выглянула между пальцев. – А это слово ты произносишь так, как будто я уже без трусов перед тобой сижу.n - Я бы не отказался от этого варианта, правда, мы бы с тобой тогда уже не разговаривали. – Бобби обнял возлюбленную за плечи и прижал к себе всё в той же позе засмущавшейся скульптуры. – Дохи, сладкая моя девочка, не надо передо мной стыдиться, ладно? И уж тем более не стоит стыдиться тебе своей фигуры. Она мне нравится, я хочу её, всю эту мягкую и аппетитную фигурку. Мне не надо плоских животов и упругих, как у геев из качалки, пятых точек, и костлявых ног не надо, и острых коленок с локтями, мне нравятся твои – округлые и приятные, я именно такие хочу. Поэтому, пожалуйста, прими себя такой, какая есть, какую я люблю, договорились?n - Я всё равно боюсь раздеваться, - пробурчала Дохи в ладони.n - Если ты не готова в целом, то я не собираюсь давить на тебя и принуждать непременно переспать сегодня же. Давай выспимся, завтра полетим в Нью-Йорк, там привыкнем друг к другу сильнее, там перейдём к чему-то большему.n - Нет, - девушка плавно опустила руки от лица, - я хочу оставить свою девственность здесь, на родине. Вроде как всё старое и завалявшееся не берут с собой, понимаешь? В Нью-Йорке я хочу быть уже опытной чикой.n - Чикой? Ты где этого набралась?n - Так говорят латиноамериканцы в фильмах, их полно в Нью-Йорке.n - Ох уж эти фильмы! Мне стоит быть осторожнее с мексиканцами? Я уже ревную, – хохотнул Бобби, обводя взором номер. – Знаешь что, эти апартаменты слишком тривиальны для нашей первой ночи. - Эвр поднялся.n - Куда ты?n - Подожди немного, - двинулся он на выход.n - Нет, правда, ты куда?n Накинув куртку, чтобы не светить своей уродливой конечностью, Чживон обернулся перед дверью.n - Ты точно уверена, что хочешь всё этой ночью?n - Я хочу всё с того утра, когда ты поцеловал меня в университете, у всех на виду. И я не вижу смысла больше откладывать, я не испугаюсь, не отступлю.n - Хорошо, - ободрившись принял он к сведению и вышел. Сориентировавшись и сделав несколько шагов, он наткнулся на Эпсилона. Так и думал, что бродить без надзора ему пока не дадут.n - Что-то ищешь? Проводить?n - Я хотел бы поговорить с Серином. Он же тут? – Эпсилон кивнул и указал рукой вперёд. Вскоре они были в строгом кабинете, который тоже ничем не был похож на кабинет Тэяна, когда тот руководил здесь всем. Не стоит туманная завеса от дыма сигарет, не пахнет кисло виски, нет затёртого кожаного дивана. Массивный письменный стол, элегантные кресла для посетителей, серванты с коллекционной выпивкой за спиной Серина. – Можно поговорить с глазу на глаз? – обратился он к нынешнему директору. Серин окинул взглядом Бобби и, отпустив другого золотого, откинулся в своём кресле.n - Я тебя слушаю.n - Я знаю, что всего несколько часов один из вас…n - Это пока ещё не окончательно, - перебил его Серин, - в Нью-Йорке тебе дадут какое-нибудь задание, если справишься, докажешь, что способен быть золотым, то будешь.n - Ладно, речь не об этом. Просто… у меня просьба. Это прозвучит нагло, ведь вы сделали одолжение, помиловав меня, но… я хочу попросить кое о чём. – Серин внимал ему, ритмично выстукивая пальцами дробь по столешнице. – Я имею право попросить?n - Скажи уже, в чём дело.n - Мне не очень легко даётся вежливое обращение к тому, кто предал моего брата, знаешь ли.n - Чем я его предал? – не обидевшись, напротив, даже как-то самодовольно расплывшись, полюбопытствовал Серин. – Пока он был моим боссом я его верно сторожил, выполнял его приказы. Да, спал с Сэй за его спиной, потому что мы полюбили друг друга. Я не считаю себя проштрафившимся перед Тэяном. Да, я помог другим людям присвоить его собственность, но не жалею об этом, потому что уже тогда много лет как был золотым, меня принял в них Джувон, которого Тэян приказал убить, но я этого не знал, пока Тэян не попытался обелить себя, подставив исполнителя, хотя сам был заказчиком.n - Да, брат погорел на Красной Маске, я слышал об этом человеке, он иммигрировал куда-то, чтобы не попасть в тюрьму. – Серин загадочно приоткрыл рот, словно что-то рвалось с языка, но закрыл его, пожав плечами, как бы говоря: «Никаких комментариев». – В общем, забудем о том, что было, раз я начинаю жизнь по-новому. У вас в гостинице есть что-нибудь вроде президентского номера?n - Вип-апартаменты, - кивнул Серин, - для самых богатых клиентов. А что?n - Можешь одолжить на ночь? У меня были деньги, но мои счета заблокированы людьми с Утёса, карты вольных братьев принадлежат им. Но я отработаю, как золотой, или как бармен, которым меня хотят устроить, как вам будет удобнее. Могу в долг у друзей занять…n - Зачем тебе вип-номер? – Бобби оперся кончиками пальцев о столешницу, разглядывая их с усердием, как самое интригующее шоу. Ему не хотелось делиться этим с кем бы то ни было, но ради Дохи он сделает всё.n - У меня там девочка моя… Я хотел бы ей всё красиво преподнести.n - Что-то празднуете? – без ехидства уточнил Серин. Чживон вжал голову в плечи.n - Ты был сегодня на том собрании под землёй?n - Был. – «Он за или против проголосовал?» - подумал Бобби, но не стал спрашивать вслух.n - Было сказано, что обо всём надо рассказывать между своими, хоть и без подробностей. Но если сейчас всё решают подробности… - Бывший наёмник заставил себя посмотреть в глаза Серину. – У нас не было ещё ничего с Дохи, мы первый раз, наконец, оказались вместе. У неё никогда ещё не было… ну, парней.n Золотой директор «Пятницы» с неменяющейся мимикой впитал в себя информацию. Какое-то время он не двигался. Потом вдруг поднял руку и протянул к телефонной трубке, лежавшей на столе.n - Юлл, привет, там не заняли ещё вип-апартаменты? Свободны? Убраны? Тогда к тебе сейчас спустится наш новобранец, Бобби, дай ему ключи. – Серин положил трубку. – Иди вниз, к администраторской стойке. Ключи дадут, до номера проводят.n - Спасибо, - попятился Чживон.n - Не надо чувствовать себя просителем, - сказал ему мужчина. – У нас в золотых челом бить не надо. Если ты сам понимаешь, что делаешь что-то хорошее, то достаточно одного слова – помогут все. Если же ты сочиняешь какую-то херню, то тебе об этом тоже сразу сообщат. И мне неважно, чей ты брат, и что ты делал раньше, если тебя одобрил Гук, то ты, считай, купил индульгенцию.n - Он у вас крутой мужик, да?n - Круче только яйца, - хмыкнул Серин, - его собственные.n - Понял, - улыбнулся Чживон и, вновь почувствовав себя обновленным, очищенным и каким-то приятным самому себе, двинулся на ресепшен, куда его и послали.